мы разместились в пяти рядах по пять человек в каждом, а возглавляла нас старший секретарь Памела Петус (литера «G»); ее стол стоял отдельно, и она высилась впереди нашего войска, точно тамбурмажоретка во время парада. Под руководством мисс Маркхэм мы, двадцать шесть девушек, вели деловую переписку, осуществляли всю подготовительную работу по договорам, а также снимали копии с документов и размножали приказы высшего начальства. Получив запрос сверху, мисс Маркхэм сверялась с графиком работ, определяла наиболее пригодную для выполнения данного поручения девушку и нажимала на соответствующую кнопку.
Аутсайдеру может показаться вполне разумным, когда кто-то из партнеров фирмы, уже имея хорошие отношения с кем-то из сотрудниц секретариата, намеревался именно ее подключить к работе над тем или иным проектом – будь то тройная перепечатка документов договора о покупке или список ошибок и неточностей его жены, пребывающей в процессе развода с ним. Но мисс Маркхэм подобное устройство дел разумным не находила. С ее точки зрения, важнее всего было соотнести каждое конкретное задание с умениями той или иной девушки. Собственно, все девушки в нашем офисе были опытными секретаршами, однако одни превосходили других в искусстве стенографии, другие – в корректорском мастерстве, замечая каждую неправильно поставленную запятую. Одна из наших сотрудниц была способна привести в благодушное настроение любого, даже крайне враждебно настроенного клиента одним лишь звучанием своего голоса; имелась у нас и такая, в присутствии которой даже начальство, особенно молодые партнеры фирмы, тут же подтягивались и выпрямляли спину – а все благодаря ее четкой манере доклада и тому достоинству, с которым она вручала оформленные документы старшему из партнеров. Если хотите, чтобы ваше задание было выполнено блестяще, любила повторять мисс Маркхэм, то нельзя требовать, чтобы борец вдруг занялся метанием копья.
Вот, например, Шарлотта Сайкс, новенькая. Она сидела слева от меня. Девятнадцать лет, черные глазищи, полные надежды, и чуткие маленькие ушки. В первый же день Шарлотта совершила тактическую ошибку, печатая по сто слов в минуту. Вообще-то, если вы не способны печатать 75 слов в минуту, вы и работать в «Куиггин и Хейл» не сможете. Но скорость печати Шарлотты на пятнадцать слов в минуту превышала всеобщий средний результат. При скорости сто слов в минуту это означает 48 тысяч слов в день, 240 тысяч слов в неделю и 12 миллионов слов в год. Но, будучи новичком, Шарлотта зарабатывала никак не больше 15 долларов в неделю, то есть получала менее одной десятитысячной цента за каждое напечатанное ею слово. В этом-то и заключался забавный парадокс: если машинистка способна печатать более 75 слов в минуту, то компания «Куиггин и Хейл» за каждое напечатанное слово платит ей меньше. Иначе говоря, чем быстрей печатаешь, тем меньше получаешь.
Но Шарлотта воспринимала это иначе. Подобно искательнице приключений, стремящейся в одиночку перелететь через Гудзон, она надеялась достигнуть той скорости печати, какую позволяют человеческие возможности. И в результате, как только возникала необходимость допечатать еще несколько тысяч страниц, можно было держать пари, что на панели над дверью в кабинет мисс Маркхэм со щелчком зажжется лампочка
