блин, че ты еле двигаешься…
Эти слова обращались к ментовским «Жигулям». Видимо. Водитель нервно барабанил по рулю. Видимо. Антон начал приходить в себя после секундного приступа паники. Первое, что он почувствовал, – это что мужик начал несильно лапать его свободной рукой. Не сразу понял. Это осторожно шарят по карманам. «Хорошо, что не взял паспорт». Разумеется, он ничего такого не взял… Как-то вдруг, боковым зрением, увидел, что мужик что-то незаметно опускает в отсек дверцы. Что-то вытащенное из карманов. То самое, да. Небольшой комок в газетной бумаге, «бомбочка» такая… Антон хорошо запомнил, как она выглядит, потому что, когда шел, все же глянул на товар и удивился, что Рома пожертвовал на упаковку газету, которую – вроде же – всегда таскал с собой… Это интервью дурацкое с голландской режиссершей, которое читал вслух?.. Антон осторожно потянул руку, постарался дотянуться. Да, в конце концов, черт с ним! – зачем все это теперь?! – уронив руку, нащупал на полу… Что железяка – понятно; по размерам… Разводной ключ?
Бить по башке надо прямо сейчас. Но как?.. Антон догадался, что из такого положения просто не получится замаха, перехватят… Не говоря уже, что страшно. Страшно разбивать человеку голову. Хотя отец бы не испугался.
Треснуло сочно, как будто лопнул арбуз; мат водителя; тормозной визг; качнулись, дернулись, останови…
Это Антон уже потом, «на досуге» и с трясущимися руками, просчитал, что он довольно точно выбросил разводной ключ – снизу – в лобовое стекло. Правда, слабовато, стекло не пробило насквозь… Или пробило? – он никогда уже не узнал. Уже выскочив из машины, он понял, что выскочил; едва не попав под милицейский «жигуль» – снова визг тормозов, ладонями по капоту, кубарем вниз, – он понял, что не попал; вроде бы «жигуль» уехал дальше, и зря мужики в ужасе отсиживались в своей «Нексии», – но Антон этого не узнал, потому что уже прыгнул в какие-то кусты, как в ущелье, или все-таки в ущелье… Кубарем – какие-то кусты – колючие ветки в морду – вперед, запинаясь о корни… И первое, что сделал, когда понял, что живой, когда понял, что неизвестно где, когда понял, что никто за ним не… В общем, минут через пять, а может, через двадцать. Первое, что Антон сделал, когда перевел дух, это встал за ближайшее дерево (хотя от кого прятаться в лесу) и с наслаждением помочился. Видимо, когда прыгал, здорово тряхнуло почки.
А может, правы были те, которые предлагали ему зайти в сортир перед долгой дорогой.
Уроды… Уроды.
Надо было все же убивать. Методично, ключом, одного за другим.
Понять, где он находится. Где море? – где солнце? – Антон озирался в сумрачном лесу.
Как Феникс из пепла
В Синегорске поезд стоял пять минут, и все бежали с баулами, как в войну.
Накрапывал дождик. Каплевидные, лишенные плафонов лампы свисали прямо с балок, заливали все очень белым – с уклоном отчего-то в синеву – и очень зимним светом, в котором дождь лупил по лужам особо сосредоточенно.
Тетки,
