style="font-size:15px;"> – Нет, но раскаты гремят по всему дому. Вот я и пришел, чтобы удостовериться лично.
– Так вы на нашей стороне? – с облегчением вздохнул Брайан.
Глаза пастора Шелдона погрустнели.
– Разве здесь есть своя или чужая сторона, святые отцы?
Они вошли в маленькую читальню, где отец Брайан и отец Келли, испытывая неловкость, уселись на краешки стульев. Пастор Шелдон стоя наблюдал за их дискомфортом.
– Итак, почему вы боитесь отца Витторини?
– Боимся? – отец Брайан, казалось, вздрогнул от этого слова и тихо воскликнул: – Скорее злимся.
– Одно вытекает из другого, – признал Келли, продолжая. – Видите ли, пастор, некий городок в Тоскане двигает камни в Мейнуте, что неподалеку от Дублина, как вам известно.
– Я ирландец, – терпеливо сказал пастор.
– Вот именно, пастор, и нам непонятно превеликое спокойствие, с коим вы взираете на эту катастрофу, – сказал отец Брайан.
– Я калифорнийский ирландец, – ответил пастор.
И выждал, пока сказанное будет усвоено. Когда смысл слов дошел до них, отец Брайан жалобно простонал:
– А! Мы запамятовали!
И взглянул на пастора, и узрел недавний загар и смуглую кожу того, кто разгуливал, обратив свой лик к солнцу, словно подсолнух, даже здесь, в Чикаго, впитывая местный скудный свет и тепло для поддержания своего бытия и цвета лица. Перед ним стоял человек в рясе, под которой по-прежнему угадывалось телосложение теннисиста и бадминтониста с крепкими жилистыми руками гандболиста. На кафедре одного взгляда на его парящие в воздухе руки было достаточно, чтобы представить, как он плавает под теплыми калифорнийскими небесами.
Отец Келли усмехнулся.
– О, вот она, ирония незадачливой судьбы. Отец Брайан, а вот и наш искомый баптист.
– Баптист? – спросил пастор Шелдон.
– Без обид, пастор, просто мы собирались найти посредника, и вот нашли вас, ирландца из Калифорнии, познавшего студеные метели Иллинойса, отутюженные катком газоны и январский загар. Мы же рождены и взращены на буграх Корка и Килкока, пастор. Мы не оттаем даже за двадцать лет в Голливуде. А теперь говорят же, что Калифорния очень похожа, – здесь он выдержал паузу, – на Италию, не так ли?
– Вижу, куда вы клоните, – пробурчал отец Брайан.
Пастор Шелдон закивал, его лицо и потеплело, и погрустнело.
– Моя кровь подобна вашей. Но климат, в котором я формировался, похож на римский. Так что видите, отец Брайан, когда я спросил, есть ли тут стороны, я говорил от чистого сердца.
– Ирландец и вместе с тем не ирландец, – скорбел отец Брайан. – Почти, но не совсем итальянец. О, какую шутку сыграл мир с нашей плотью.
– Только если мы это допустим, Уильям, Патрик.
Они оба немного опешили, услышав свои имена.
– Вы так и не ответили: чего вы боитесь?
Пальцы отца Брайана переминались, словно пара неуклюжих борцов.
