невидимой пыльцой.
Голоса.
– Именем правительства Земли, объявляю эту землю Территорией Марса, и да будет она разделена поровну между нашими нациями.
О чем они говорят? Я кручусь на солнце, как колесо: невидимый, ленивый, золотой, не зная усталости.
– Что это там?
– Колодец!
– Нет!
– Идем. Точно!
Приближается что-то теплое. Три объекта склоняются над колодцем и чувствуют мою прохладу.
– Здорово!
– Думаешь, эту воду можно пить?
– Посмотрим.
– Принесите линь и пробирку.
– Я схожу.
Кто-то убегает. Бежит обратно.
– Вот.
Я жду.
– Опускай. Аккуратнее.
Блеск стекла на медленно спускающейся веревке.
Рябь на воде: сосуд коснулся ее поверхности и заполняется. Теплый воздух несет меня наверх, к краю колодца.
– Вот так. Хочешь попробовать, Риджент?
– Давай.
– Какой красивый колодец! Смотрите, какая кладка. Как думаете, сколько ему лет?
– Бог его знает. Вчера, когда мы приземлялись в том городе, Смит говорил, что на Марсе уже десять тысяч лет никто не живет.
– Невероятно.
– Как вода, Риджент?
– Чистая, как серебро. Вот, выпей.
Вода струится в жарких лучах солнца. Я парю, и мягкий ветерок качает меня словно пыль, словно нотки корицы.
– Что с тобой, Джонс?
– Не знаю. Голова вдруг ни с того ни с сего разболелась.
– Ты пил воду?
– Нет еще. Не в ней дело. Я просто наклонился над водой, и вдруг голова словно пополам раскололась. Мне уже лучше.
Теперь я знаю, кто я.
Мое имя Стивен Леонард Джонс, мне двадцать пять лет, и я только что прилетел в ракете с планеты, называемой Земля, со мной мои добрые друзья Риджент и Шоу, и мы стоим у старого колодца на планете Марс.
Я смотрю на свои золотые пальцы, загорелые, сильные. На свои длинные ноги, серебристую униформу, своих друзей.
– Что такое, Джонс? – спрашивают они.
– Ничего, – отвечаю я и смотрю на них. – Все в порядке.
Еда вкусная. В последний раз я ел десять тысяч лет назад. Она приятно касается языка, а от вина становится теплей. Я слышу, как звучат их голоса. Произношу слова, смысл которых мне неясен, но каким-то образом я все равно понимаю их. Я пробую воздух на вкус.
– В чем дело, Джонс?
Я склоняю свою голову набок, откладываю в сторону серебряные столовые приборы для еды. Я все чувствую.
– В смысле? – говорит мой новый голос.
– Дышишь как-то странно. Кашляешь, – отвечает сосед.
– Может, простыл, – четко выговариваю я.
– Потом загляни к доку.
Я киваю в ответ. Кивать головой приятно. Хорошо
