но такие же звуки раздались справа, с той стороны, где он был менее защищен. Полицейский выставил «глок» поперек тела, и его глаза уже успели настолько приспособиться к яркому свету, что он уловил тень. А затем, судя по звукам, что-то очень твердое превратило нечто менее твердое во что-то совсем мягкое.
Кто-то издал приглушенный вопль и упал на пол в ослепительном свете.
– Босх, – позвал Патрик, – это я! Закрой глаза на секунду.
Гарри закрыл глаза и услышал звук бьющегося стекла – точнее, оно треснуло, – после чего почувствовал, как жар у его лица уменьшился на несколько градусов.
– Кажется, теперь все нормально, – сказал Кензи.
Его напарник открыл глаза, заморгал и тут же разглядел ряд ламп высоко на стене – каждая не меньше семисот ватт. Все они были разбиты, за ними виднелись огромные черные конусы. Всего восемь светильников. Частный сыщик сдвинул в сторону штору на маленьком окне, которое находилось в верхней части стены, и мягкий полуденный свет проник в комнату, точно принятая молитва.
Босх посмотрел на хрипящего Пейсли, который лежал на полу справа от него: на голове здоровенная ссадина, из носа течет розовая кровь, изо рта – красная. Дергающаяся правая рука накрывает мясницкий нож.
Патрик Кензи держал в правой руке бейсбольную биту. Приподняв брови, он повертел ее в руках:
– Подписана Ши Хилленбрандом…
– Я даже не знаю, кто это такой, – отозвался полицейский.
– Ясное дело, – сказал Патрик. – Откуда же болельщику «Доджерс»…
Босх вернулся к тросам, напарник присоединился к нему, и вскоре они сняли брезент. В контейнере находилась Чиффон Хендерсон, лежащая в позе зародыша, – иначе она просто не поместилась бы в нем. Патрик начал возиться с дверцей, но Гарри просто снял крышу контейнера.
Рот, запястья и щиколотки Чиффон были заклеены скотчем. Детективы увидели, что ей трудно вытянуть конечности, однако Босх посчитал это хорошим знаком – Пейсли держал похищенную в клетке, но явно пока не трогал. Судя по всему, он собирался начать сегодня – закуска перед убийством.
Напарники принялись освобождать от клейкой ленты рот девочки и заспорили: Гарри требовал, чтобы Патрик как можно осторожнее обращался с волосами, а тот, в свою очередь, просил товарища не повредить ей губы.
Когда скотч удалось снять и они принялись за запястья подростка, Босх спросил:
– Как тебя зовут?
– Чиффон Хендерсон, – простонала девочка. – А вас?
– Я Патрик Кензи, – отозвался частный детектив. – И я здесь один, больше со мной никого не было. Договорились, Чиффон?
Гарри склонил голову набок.
– Ты полицейский, – начал объяснять ему Патрик. – Из другого города. Даже мне будет не просто выбраться из этого дерьма, а про тебя можно и не говорить! Ты лишишься своего значка. Если только у тебя нет ордера на обыск, которого я пока не видел…
