к тому же сыт, – ответил полицейский с едва ли не более сильным чувством. – Существует куда больше сражений, в которых стоит участвовать, помимо веры мисс Беллвуд в равенство интеллектуальных возможностей и признания.
– Хорошо… – Честность явно сражалась в душе молодой женщины с горем и гневом. Честность и победила, хотя и ненадолго. – Хорошо, наверно, вы правы. Я вовсе не хотела сказать иного. Вы спрашивали меня о Юнити. Она оспаривала жесткие установления общества и Церкви, она разоблачала ханжей и трусов, лишенных духовной чести или отваги, позволяющей думать самостоятельно.
– И ваш отец относится к последней категории людей?
Миссис Уикхэм задрала подбородок:
– Да… да, конечно.
Она не обращала внимания на проявленное им неодобрение к выказанному ею опустошительному пылу и продолжала:
– Если вы хотите знать истину, то вот она: он – нравственный трус и интеллектуальный ретроград. Подобно большинству ученых, он боится новых идей, ставящих под сомнение то, чему его учили. Юнити была полна нового восприятия, понять которое моему отцу мешала собственная ограниченность, да он и не пытался этого сделать. В любом случае он не обладал нужным воображением. Он понимал, что проигрывает ей, и потому пытался одолеть ее силой, перекричать, запугать. Естественно, в переносном смысле. Вы понимаете это?
– Я слышал, что сегодня утром сцена была достаточно откровенной, – заметил Томас.
Глаза Трифены вдруг наполнились слезами, и она отчаянно заморгала, пытаясь прогнать их, но не сумела этого сделать. Слезы покатились по щекам молодой женщины, и она сделалась похожей на сердитого и испуганного ребенка.
Питт подумал, что эта особа вызывает в нем симпатию, хотя одновременно и раздражает его.
– Не сомневаюсь в том, что такие люди, как мисс Беллвуд, достаточно редки, – проговорил он, воспринимая этот факт скорее с юмором и благодарностью, в отличие от его собеседницы.
– Редки! – с пылом согласилась она. – Вы должны добиться справедливости, суперинтендант… вне зависимости от того, что она будет означать и кто станет на вашем пути. Вы должны это сделать! Не бойтесь никого. Юнити не боялась. И она заслуживает мстителя, не знающего трусости. Вы не должны допустить, чтобы привилегии и предрассудки помешали вам… Чтобы не помешала даже жалость к кому бы то ни было. – Голос ее наполняла сила чувства. – Если о людях можно забыть только потому, что они мертвы, если мы не ощущаем своего долга перед ними, потому что они не в состоянии потребовать его от нас, – тогда грош нам цена. – Трифена резко взмахнула рукой. – И всей цивилизации тоже! Прошлое не имеет значения, a будущее подобным же образом забудет нас. Но вы это уже заслужите. Способны ли вы, суперинтендант Питт, исполнить свою роль в истории? – потребовала она ответа. – Соответствуете ли вы ей?
– Я целиком и полностью стремлюсь к этой цели, миссис Уикхэм, потому что такова моя работа, вне зависимости от того,
