тоже пойду, Даниела. Побереги глаза. Работа может подождать до завтра. – Ленка взглянула на Мэлоуна и подмигнула ему так, словно у них был какой-то секрет. – Спокойной ночи, мистер Мэлоун, – игриво прибавила она.
– Спокойной ночи, мисс Кос.
– Прошу вас, зовите меня Ленкой, – с заговорщицким видом попросила она. – Я ведь уже не девочка.
– Спокойной ночи, Ленка, – покорно повторил Мэлоун.
Он встал, словно и сам тоже думал уйти, но задержался перед камином, сунув руки в карманы, с задумчивым выражением на лице. Дани отложила штопку и с облегчением выдохнула. Получилось гораздо громче, чем она хотела. Мэлоун встретился с ней взглядом.
– Ну и парочка, – сказал он.
– О да. Я нежно люблю их, но порой они меня изматывают. Вера, средняя из сестер, умела их уравновесить. Она была связующим звеном между ними. Теперь эта роль перешла ко мне, и не могу сказать, что мне она нравится.
– Вы о ней никогда не говорите. Почти не вспоминаете ее.
– Пожалуй… что так. Думаю, дело в том, что нам еще слишком больно. Прошло совсем мало времени. Она умерла в октябре.
– Значит, я занял ее комнату. – Он не спрашивал, а утверждал.
– Нет. Мою. Когда Вера умерла, я перебралась наверх, в ее бывшую комнату. Хотела быть поближе к тетушкам. Они слабеют на глазах. Теряют и силы… и обходительность. – Она улыбнулась, показывая, что шутит. – К тому же отдельную комнату на нижнем этаже удобнее сдавать.
– Я занял вашу комнату? – ахнул он.
– Это меня никак не стеснило, мистер Мэлоун. Мне нравится моя новая комната, – заверила она, но его это явно не успокоило. Он смущенно потер подбородок.
– Но ведь… вам нелегко… жить в ее комнате… в комнате вашей тетушки.
– Нет. Меня это не смущает. Я сменила шторы и покрывало, они теперь у вас, внизу. Так меня не слишком донимают воспоминания о ней. – И она взмахнула рукой, словно это не имело значения.
– Иначе они бы вас донимали? Воспоминания?
– Да. Конечно. Хорошо держаться на расстоянии от людей – даже от тех, кого любишь. Вы ведь знаете легенду о царе Мидасе?
– Он обращал в золото все, к чему прикасался?
– Да. То же и с моим даром. – Она произнесла это слово с нажимом. – Золото прекрасно… воспоминания прекрасны… но если их слишком много, их красота теряет всякую ценность.
Он сложил руки на груди, словно обдумывая услышанное. Он не попросил ее пояснить, хотя она и видела, что ему не все ясно.
– Ленка сказала, что это семейное… ваше чувство ткани.
– Так мне всегда говорили. Хотя у моей матери этого дара не было. Она была хорошей портнихой, умела перешивать и чинить одежду. Нам она тоже шила, но не хотела обшивать богатых и знаменитых. Вращаться в высшем обществе она не хотела. – Она тоже неплохо пародировала Зузану.
– А остальные члены семьи?
– Мой дед и прадед якобы тоже обладали похожим даром,
