Причем не впервые.
– Не просили, вы правы. Спасибо вам. – Она скрылась в доме, но почти сразу вышла снова, неся за спиной огромный матерчатый мешок для белья. Она прошла мимо него, словно не замечая, и, добравшись до тротуара, повернула на запад.
– Куда вы? – крикнул он ей вслед.
– Не ваша забота, мистер Мэлоун, – отвечала она таким же ледяным тоном, каким он говорил с ней.
Он отставил лопату и поспешил за ней.
– Давайте помогу, – настойчиво предложил он, чувствуя, что ему пора извиниться за свое поведение.
– Нет… спасибо. Я справлюсь, – выдохнула она.
Он все же забрал у нее мешок, закинул его себе на плечо и изумленно отметил, что он страшно тяжелый. Как же она его несла, подумалось ему.
– Что там?
– Одежда. Много одежды. Я никогда не знаю заранее, что мне понадобится.
– Понимаю. – На самом деле он ничего не понял, но это не имело значения. Он мог ей помочь. – Ведите меня, – попросил он. Но она не двинулась с места.
– Обычно я беру тележку, – сказала она. – Но сегодня так много снега. Идти совсем близко, всего два квартала и еще один, в сторону.
– Тогда пойдем. – И он двинулся в направлении, которое она указала. Она с перепуганным видом поспешила следом за ним.
– И все же, сэр. Я сама справлюсь, – проговорила она и зашагала рядом с ним, на каждом шагу глубоко увязая в снегу. Господи, ну и дыра этот Кливленд. Она что, сказала ему «сэр»?
– Кажется, вы планировали звать меня Майклом, – заметил он.
– Планировала. Но… мне нелегко называть вас по имени.
– Да. Всем нелегко. – Одна лишь Молли звала его Майклом.
– Может, поэтому у вас было так много имен?
– Бог мой, да откуда вы все это знаете? – рявкнул он и резко остановился, так что мешок качнулся и чуть не свалился на тротуар.
Дани помолчала, не сводя глаз со своих сапог. Счистила снег, приставший к юбке. А потом с виноватым видом подняла на него глаза и объяснила:
– От вашей шляпы. В тот первый день, когда вы вошли в ателье, вы, наверное, решали, каким именем вам лучше назваться. Когда я взяла ваши вещи, все эти имена цеплялись за поля вашей шляпы, словно игрушечные обезьянки.
Маленькие пластмассовые обезьянки. Он живо представил себе этих обезьянок, вообразил, как они примеряют его личины.
– Ну хорошо. Какие там были имена? – спросил он, отказываясь ей верить.
– Вы меня проверяете?
– Да.
– Попробую вспомнить. Патрик О’Рурк. Майк Лепито. Майки… или Микки? Микки Монахан? Самую большую обезьяну звали Майклом Мэлоуном.
Не будь он так ошарашен, он бы расхохотался.
– То есть это было самое громкое из всех имен, – торопливо исправилась она. – Наверное… вы долго не снимали шляпу… пока думали, кем бы назваться, – пояснила она.
Он брел рядом с ней, не разбирая дороги, чувствуя, что
