фактом, – торжествующим тоном ответил Геннадий.
– Да, все это очень удивительно и даже обалденно!!! Но что касается невесомости, то так бывает, когда при определенной необходимости (для съемок фильмов или тренировки космонавтов) на короткое время создают искусственную невесомость, скажем, в пикирующем с высоты самолете, но мы здесь явно не в брюхе у какого-нибудь Ан-124, иначе бы мы слышали рев или шум двигателей. Да и зачем наши вагоны помещать в самолет, для какой цели? Не понятно! – проговорил я, оставаясь в полном недоумении. – Да и потом, все это происходит уже достаточно приличное время, ни один самолет не может так долго поддерживать эффект невесомости. Тут что-то совершенно другое…
– Неужели мы и взаправду в космосе оказались? – иронично проговорила Наталья Петровна, – прямо совершеннейшая чепуха! К чему все это? Ехали, никого не трогали, вреда не причиняли, и на тебе… И кто это мог сделать?
– Пока ничего не ясно, но самое печальное в том, что мы не знаем, чего от всего этого ждать, – с полной серьезностью проговорил Степаныч.
– Стойте, раз мы в невесомости, можно и до багажного вагона легко добраться! – проговорил я в горячем порыве не только связаться с коллегами, но и, горя непреодолимым желанием увидеть Полину, если, конечно, они все еще там и также не знают что им предпринять.
– В данных обстоятельствах это неплохая идея, тем более, других действий мы соверщить все равно пока не в состоянии, так что давай, Илья, попробуй! – произнесла Наталья Петровна, и в ее голосе снова заговорил начальник, – а ты, Гена, пойдешь вместе с ним… на всякий случай.
– Хорошо, Наталья Петровна, – ответил Геннадий, а я только молча кивнул, и мы по привычке пошли надевать рубашки, свитера и ботинки, хотя воздух был почти комнатной температуры, а я еще повесил на шею другой фонарь, который имел больший заряд, чем тот, который остался летать около входной двери нашего вагона.
– Не зря ты, Наталья Петровна, что-то говорила про бригады почтовых поездов, что они как космонавты, все в одной лодке на станции. Сейчас я ощущаю себя в точности, как Алексей Леонов, который первым вышел в открытый космос, – бодрым голосом произнес я перед тем, как взяться за поручни и приготовиться оттолкнуться от двери вагона, – главное преодолеть себя и сделать первый шаг!
– Только у Леонова страховка была и скафандр, да он был фалом прицеплен к станции, чтобы никуда не улететь, – сказал Степаныч, – а тут вы будете в свободном полете, и надо предельно осторожно двигаться, чтобы не отходить далеко от вагона.
– Понятно, конечно, понятно! – ответил Геннадий.
– Удачи, ребята, постарайтесь прояснить ситуацию у соседей, – напутственно сказала Наталья Петровна…
Стоя на откидной площадке двери, я взялся за поручни и, сумев преодолеть чувство страха перед неизвестностью, сначала снял ноги с площадки, все еще продолжая сжимать обеими руками жесткие
