пока мы с Полиной возвращались? – прервав Степаныча, спросил я с естественным подозрением.
– Ничего не делал, просто вернулся посмотреть… так на всякий случай, а что? – спокойно ответил Геннадий.
– И что же ты там увидел? – с явным безразличием спокойно спросила Полина.
– Все то же самое, что видела и ты, только знаешь, Полина, не хотел говорить, но твой третий напарник тоже оказался мертвым, я нашел его бездыханное тело в купе, очевидно от дикого страха не выдержало сердце, – ответил Геннадий.
– Обширный острый инфаркт миокарда в таких чрезвычайных жизненных обстоятельствах с высокой вероятностью мог послужить непосредственной причиной развития острой сердечной недостаточности, остановки сердца и как следствие неминуемой смерти, – утвердительно констатировал я, вспомнив, что я все-таки врач, – он-то еще какое-то время продержался и умер естественным путем, в отличие от своих коллег самоубийц…
– А у него ведь осталась семья, жена, двое детей, которые даже не знают, что с их мужем и папой произошло, – произнесла Полина, отрешенно глядя перед собой.
– Гена, а ты точно его там не того…? – вдруг ехидненько поинтересовалась Наталья Петровна, изобразив характерный символический жест ладонью возле шеи.
– Петровна, ты за кого меня принимаешь?! Как ты могла вообще такое подумать?! Я на подобное не способен! Если хочешь знать, я наоборот хотел оказать помощь этому третьему. Если бы он оставался в живых, я уверен, что смог бы уговорить его перейти к нам в вагон, и вернуть его к жизни, но получается, что опоздал, – слегка раздраженно проговорил Геннадий.
– Ну что ж, друзья, что произошло, то произошло, ничего нам с этим не поделать! Но теперь, когда в нашей компании остались самые стойкие ребята, нам надо серьезно подумать о том, что делать дальше, – продолжал свой прерванный монолог Степаныч.
– Ты прав, Виктор, – ответила ему Наталья Петровна, – но что же мы можем сделать? Попытаться найти выход из этой черной бездны?
– Это было бы непросто, а особенно когда не очень хорошо понимаешь, что нас окружает… и где искать этот выход? Далеко ли он отсюда и существует ли он вообще? – вопрошающе произнес я, обращаясь ко всем сразу.
– Стоит ли его вообще искать? – спросил Степаныч, – вдруг это приведет к изменению условий нашего пребывания в этом месте в худшую сторону?
– У нас скоро фонарь прекратит светить, как же нам выходы-то искать? И знать бы, на какое расстояние распространяется вся эта невесомая тьма, – высказался Геннадий.
– Ты знаешь, друг, мне кажется, что эта тьма простирается не на большое расстояние, – предположил я.
– Почему ты так считаешь? – спросила Полина.
– Воздух… Кроме невесомости здесь есть воздух, некая атмосфера, пригодная для нашего дыхания, а она не может…
