значением проговорил Эдик. – Встречались тебе такие?
– Это дамский носовой платок, – сразу же резюмировал Мигунов. – Кажется, весьма старый. Подай-ка очки.
Без очков Мигунов видел все хуже, но перед гостем все еще старался выглядеть крепче, чем он есть на самом деле.
– Так-так, – прогудел он, склоняясь над столом, однако чтобы не заслонить собой источник света. – Ну, что могу сказать? Ткань не наша. Я с шелками и кружевами русскими немного знаком, изучал на досуге, но не глубоко. Не специалист, конечно, но навскидку смогу отличить родное от импортного.
– То есть эта штука родом из-за границы?
– Похожие можно найти в Музее Виктории и Альберта в Лондоне. Но похожие платки встречал в каталогах, и, знаешь, спрос на них небольшой. Понимаешь ли, Эдик, я бы на твоем месте не сильно рассчитывал на то, что это дорогая вещь. Кстати, вспомнил кое-что в тему. Один раз мне принесли шелковую мужскую сорочку, чтобы я передал ее на экспертизу, но оказалось, что… оказалось…
Он тяжело опустился на стул, снял очки и тяжело задышал.
Эдик тотчас подлетел к нему.
– Плохо тебе, дядь Миш?
– Да ничего, ничего.
– Воды? Таблетку? «Скорую», может? – Эдик опустился на колени перед стариком. – Или приляжешь? Ты скажи, я все сделаю.
– Да не плохо мне! – оттолкнул его руки Мигунов. – В глазах потемнело, и все. Просто зрение напряг и давление поднялось. Да встань ты, господи!
Эдик распрямился и отступил, постоял немного, не понимая. Вернулся на свое место, все еще недоверчиво поглядывая на Мигунова.
– Пей свой кофе, – грозно приказал тот. – Что насчет платка могу сказать? Особенной ценности не представляет, но я, кажется, смогу его продать. Ты его уже выкупил или тебе за так доверились?
– Выкупил.
– Сколько запросили?
– Сам предложил. Двадцать.
– А чего так много? – удивился Мигунов.
– Показалось, что вещь не бросовая, – признался Эдик. – Правда, я не уверен. А ты говоришь, что ерундовая. Ну что ж, пусть так. Двадцать тысяч сейчас могу себе позволить.
– Мне он тоже не нужен. Если хочешь, то поищу покупателя, но это займет время, – вздохнул Мигунов. – Только, Эдуард, думай побыстрее, пока не ушел. Я сейчас все решения стараюсь принимать быстро, потому что неизвестно, проснусь ли на следующее утро.
– Все так плохо?
– Врачи правды не скажут.
Посмотрев на реакцию Мигунова, Эдик понял, что тот не хитрит, не мудрит, а предельно честен. Эта тряпка действительно не стоит ни гроша.
– Решил. Забирай на продажу, дядь Миш, – согласился он. – Если вернешь мне мои деньги, то остальное оставь себе. За труды, так сказать.
– Думаешь, я нищий? – хитро усмехнулся Мигунов. – Хочешь совет, сынок? Поменьше думай. И бросай курить.
– А можно?
– Открой окно.
Эдик шумно отхлебнул из крохотной фарфоровой чашечки, после чего потянулся к кухонной
