проголодалась, а я тебя разговорами отвлекаю. Костя, что ты так и сидишь перед пустой тарелкой? Возьми утку. Платон, вот баклажаны, фаршированные творогом. Я запомнила, что ты заказывал именно их в ресторане в наше первое свидание.
– Но твои-то наверняка лучше, – отзывается отец.
Они говорят о каком-то свидании, а ревность покалывает, как репейник, прилипший к одежде. Поэтому запихиваю в рот кусок огурца, авокадо и листик руколы, старательно все пережевываю и… ощущаю вкус, от которого меня едва не выворачивает наизнанку.
В тот же миг Кай буквально набрасывается на салат и запихивает в рот целую ложку.
Разговор между отцом и Оксаной моментально стихает.
– Ты что творишь, Костя? Еды мало? Зачем ты ешь Юлин салат?
Пользуясь заминкой и тем, что все внимание сосредоточено на Кае, сама украдкой выплевываю салат в салфетку и залпом выпиваю стакан воды.
– Мама, ты его вообще пробовала? – не остается в долгу Кай. – Он же пересолен!
– Это соевый соус, Костя, они не применяют соль на кухне.
– Это так, – встреваю я. – Есть его невозможно.
Оксана накалывает листик салата, пробует и только тогда убеждается, что мы говорим правду.
– Ну я им устрою… Что же тебе дать, Юля? Может, утки?
– Спасибо, все в порядке. Я поем сыра. Мясо я не ем в дни тренировок. Не переживайте.
– Я сделаю ей нормальный салат.
Оксана медленно переводит взгляд на Кая.
Как и мой отец.
Как и я.
А Кай уже отодвинул стул и теперь стоит у стола, готовый сорваться на кухню. Чтобы сделать салат? Для меня? Он сам? Ущипните меня. Снова изображает хорошего брата? Зачем так стараться?
– Огурцы, помидоры, болгарский перец, без масла и соли, подойдет? – уточняет он, глядя на меня.
– Да не надо…
– Шесть часов тренировок и без еды? Нет уж. Я сейчас.
Кай уходит на кухню, и я слышу, как в полной тишине отец говорит Оксане:
– А ведь Морозов уверял меня, что я совершаю ошибку, забирая заявление, и такого парня нельзя держать на свободе. Хорошо, что я не поверил ему.
Глава 10
Сердце вот-вот проломит ребра, а по виску скатывается капля пота. Мышцы горят огнем, а сухой воздух пропитан потом и пылью от бесконечных прыжков. И это нормально, я репетирую уже третий час. За арочным окном в пол сгустилась ночь, а на множестве стеклянных панелей блестят капли затяжного дождя. Я понятия не имею, сколько сейчас времени, но если все еще держусь на ногах, значит, должна продолжать.
До прослушивания считаные дни, а я по-прежнему не уверена в себе. Я изучила каждый па, поворот и прыжок, и даже во сне повторяю партию феи Сильфиды, но каким-то седьмым чувством понимаю, что все равно что-то упускаю.
Вот почему все свободное время я провожу на репетициях, если это позволяют лекции.
– Заново
