блогер Пыжиков на ухо алкоголику. – Япфдул!
Белочкин не ответил. Он в ужасе пучил глаза, жуя собственную бороду. Непризнанный композитор Бляхин схватился за сердце и со стоном «осквернитель», осел на мраморный пол.
– Помогите! – сучил бледными ногами Кочерыжкин, взбивая субстанцию в радужную пену.
– Еще чего! – блогер Пыжиков в один глоток прикончил водку и угрожающе сжал кулаки. – Верни вдохновение, гад!
– Тысяча рублей сто грамм! – Олигарх погрузился в клокочущую пучину, увлекая за собой любовницу.
Пыжиков скинул ботинки и нырнул следом. Субстанция вдруг прекратила пениться и с мерзким хлюпаньем стремительно исчезла в сливном отверстии джакузи.
***
Чуть позже, когда страсти улеглись, блогер Пыжиков, алкоголик Белочкин, Анжела Петровна и непризнанный композитор Бляхин мирно выпивали на кухне пентхауса олигарха Кочерыжкина, гадая, где сейчас вдохновение, и почему так вышло.
– Утечка, – заявлял Мстислав Кочержкин.
– Не согласен, – парировал Пыжиков, – я, конечно, удивлен не меньше твоего, но кое-что купить и продать все-таки нельзя.
– Оно как про деньги услыхало, сразу, – непризнанный композитор издал булькающий звук, – слилось.
– Может, обиделось, что цена такая мелкая? – надула губы любовница олигарха.
– Вдохновение бесценно! – ласково улыбался алкоголик Белочкин. – Оно совершит круговорот и скоро вернется к нам. Глотком ли, дождем… нам не ведомо. А и не надо.
Так и случилось.
БАЙКИ ИЗ САМОИЗОЛЯЦИИ
1.
– Я на грани, – срывающимся шепотом жаловался в телефонную трубку Василий Петрович, – чувствую, сорвусь…
– Дыши, – отвечала трубка, – глубоко и ровно.
– Не помогает!
– Когда ты видел ее последний раз?
– Три дня восемь часов тридцать четыре минуты, – без промедления отрапортовал Василий Петрович.
– Кремень, – похвалила трубка, затем добавила стыдливо. – Я и дня не выдерживаю. Сегодня вообще взял в руки…
– В руки?! – сердце Василия Петровича забилось в груди, будто рыба в сетях.
– Гладил, – голос в трубке нежно затрепетал, – на колени положил и гладил, представляешь?
– Да, – хрипло выдохнул Василий Петрович.
– Каждый выступ, – продолжала трубка, – каждый изгиб, все отверстия…
Василий Петрович сладострастно всхрюкнул.
– Она была так нежна и податлива, так ждала, так томилась, – шептал голос, – что я…
– Погоди, я сейчас! –Василий Петрович метнулся на антресоли, где под толщей запасов гречки, муки, риса и прочих круп с макаронами, была погребена она. Электрическая дрель-шуруповерт.
– Алло! – позвал в трубку Василий Петрович, лелея палец на выключателе.
В ответ
