style="font-size:15px;"> Морис пожал плечами, но про отца, капитана рыболовецкой шхуны, решил пока не напоминать съехавшему с катушек другу.
Только позднее спросил у Мирославы, имея в виду родителей Наполеонова:
– А разве преподаватель музыки и учёный не относятся к интеллигенции?
– Относятся, ещё как относятся, – отозвалась Мирослава, – но на данный момент Шуру переклинило.
Сам Наполеонов, ощущая неясное жжение в груди, и не догадывался о том, что это «дело рук» искры, которую заронил в его душу старый коммунист, учитель истории Королёв.
Он уснул на диване в гостиной, и никто не стал его будить, так что комната, в которой он спал, оставаясь ночевать у Мирославы, в эту ночь пустовала.
Луна заглядывала в гостиную через неплотно закрытые шторы. Один из лучей ночного светила, точно серебряный перст, сначала коснулся подушки, а потом уткнулся в уголок рта спящего следователя, поднялся выше, легко коснулся ресниц. Но Наполеонов ощутил это касание света и, что-то недовольно пробормотав, перевернулся на другой бок.
Проснулся он рано. Втянул носом воздух. Из кухни доносился вкусный мясной запах. Потянувшись, он встал с дивана и, умывшись, появился в дверях кухни.
– Чем это таким вкусным пахнет? – радостно воскликнул он.
– А где твоё доброе утро? – спросил Морис.
– Тут оно! – горячо заверил его Шура. – Доброе утро, Морис!
– Доброе утро, Шура. Котлеты будешь?
– Ещё как буду! – обрадовался Наполеонов. – А что на гарнир?
– Спагетти.
– Пойдёт! Хочешь, я тебя расцелую?
– Нет, – испуганно ответил Морис и попятился.
– Ладно, не боись! Я вместо тебя усатого расцелую.
Дон, сидевший на подоконнике, тотчас спрыгнул на пол и выскользнул из кухни. Морис посмотрел ему вслед сочувствующим взглядом.
Шура, сделав вид, что ничего не заметил, сел за стол, уничтожив весь завтрак до последней крошки, сказал «спасибо» и отбыл в город.
Машина Наполеонова выехала на дорогу, ведущую в Старый город. Непонятно почему, но большинство бизнесменов предпочитали именно там размещать свои офисы. Хотя арендная плата в Старом городе была заоблачной.
Неожиданно машины, идущие впереди, стали сначала сбавлять скорость, а потом и вовсе останавливаться.
«Неужели я застряну в пробке? – сердито подумал следователь. – Только этого мне не хватало до полного счастья».
Он уже хотел было выбраться из салона, но вовремя сообразил, что изменить ничего в сложившейся ситуации не получится. Если бы рядом было метро. Но строительство метро в направлении Старого города только начато, и пользоваться им, по словам властей, можно будет только через три года. Наполеонову тотчас же пришла на ум пословица, что обещанного ждут три года. И он, достав книгу из бардачка, чтобы сберечь себе нервы, уткнулся в неё носом.
Но разговор с компаньоном Тавиденкова Кобылкиным у следователя всё-таки
