море очень неспокойно. Хотя адмирал Волорье и рвется в плаванье…
– Адмирал Волорье произвел на меня незабываемое впечатление, – со смешком призналась я, радуясь, что беседа сама собой коснулась той темы, которая мне была нужна. – Это самый красивый мужчина, которого я когда-либо встречала.
Ее величество от изумления даже остановилась, заглядывая мне в лицо.
– Вы серьезно? – недоверчиво выдохнула она. – Вы находите Волорье красивым?
– Да.
– Он вам нравится.
– Я от него без ума.
– И… вы хотите его заполучить? – догадалась она.
– Очень хочу. Мне кажется, он был бы достойным отцом для следующего герцога Шантора.
Итак, я раскрыла все карты разом. Перед женщиной, которая считает меня своим врагом. Навредить он мне не сможет, не должна, а вот стать союзником… По опыту общения с подругами матери и курятником Хлои я знала, что в любой женщине живет самая настоящая сваха. А еще они очень любят помогать влюбленным дурочкам.
– Пойдем-ка в беседку, Ива, – предложила вдруг повеселевшая королева. – Поговорим, выпьем чаю. Кстати, зови меня Женевьева. Род Шанторов очень древний, они достойны называть по имени своих королей.
– Благодарю вас, ваше… Женевьева. Это честь для меня.
Кто молодец? Я молодец!
– Итак, рассказывай, – нетерпеливо приказала Женевьева, едва мы только опустились на подушки.
Одна из фрейлин зажгла маленькую спиртовую горелку, на которую установили чугунный плоский чайник. Поставила две чашки из ниххонского фарфора. Отошла.
– С чего же мне начать?
– Ты когда впервые увидела Армана? При дворе или раньше?
– В Ниххоне, – удивила её я. – Пару раз встречала на улице и уже тогда обратила внимание. Он… умеет впечатлять. И встретив его здесь, в Ранолевсе, я была поражена в самое сердце. Не иначе, как это судьба.
– А правду ли говорят, что твоя мать, Ада, любила в жизни только одного человека? – неожиданно спросила ее величество.
– Да, матушка… в смысле госпожа Авелин… так и говорила. Когда умер отец, мама тоже умерла внутри. Женщины нашего рода умеют любить только так – раз и навсегда.
– Ты влюблена в Волорье?
– Пока нет. Но я очень близко к этому.
– А… Бенедикт? Кажется, он тобой увлекся, – Женевьева, наверное, хотела назвать другое имя, но она ведь королева, хоть и женщина.
Очень красивая, к слову, женщина. И с очень усталыми глазами.
– Мне интересен только Арман, – заверила ее я. – Я хочу… стать его женой.
Вот так. Впервые я сказала это вслух и теперь понимала – это чистая правда. Я очень этого хочу. Меня устроил бы и статус его любовницы, но этого рано или поздно стало бы мне мало. А интуиция мне подсказывает, что стать сначала женой, а потом уже любовницей куда более вероятно, чем наоборот.
– Волорье
