Однако ответь – тебе так уж обязательно к христианам этим ехать? Может, ну их, царей византийских. Разве нам тут, на Руси, плохо живется?
Ольга долго не отвечала. Как это ведьме полудикой объяснишь? И Ольга на иное речь перевела: поведала, что тут делается, что ссоры начались из-за дочери ее Малуши, и пусть теперь чародейка сама покумекает, нужно ли, чтобы дочка ее волочайкой при Святославе стала? Иного ведь ей не светит. А Малушу Ольге даже жалко. Совсем запуталась девица, и люди скоро всякое о ней болтать начнут.
Ведьма же все видела иначе. Спросила:
– Ну, если князю она мила, то какая в том вина ее? Ну, полюбятся они, так и что? Оба молодые, пригожие. Когда же им любиться, как не в такую пору! А Малуша – она в меня. Таких, как мы, мужики не забывают.
Ольга смолчала. Не бросают таких… Гм. Вон и Игорь князь за чародейкой этой убивался[49], а ведьме лучше, чтобы княгиня о том имела милость забыть. Как и не вспоминала, что Свенельд к Малфриде по-особому относится. К тому же Ольга больше всего как раз опасалась того, что сказала Малфрида: сын ее потеряет голову от Малуши и ради нее других знать не захочет, а то и слушаться девку начнет, даже вопреки воле матери. И что тогда Ольге делать? Подумать страшно. Но все равно губить Малушу ей бы не хотелось… если не вынудят.
– Я настаиваю, чтобы ты дала дочери отворотного зелья, – глухо и твердо произнесла княгиня. – Так и для самой Малуши лучше будет. Ибо князю нужна жена княжеская. Или не расслышала, что я сказывала: цесаревну ему сватать еду!
Малфрида подумала немного и согласилась: ладно, может, и впрямь не худо, чтобы дочка ее князя сторонилась. Такая, как Малуша, любого жениха себе возьмет, не пропадет без внимания. И она пообещала Ольге опоить девушку, да так, что та и глянуть в сторону Святослава не захочет. Однако пусть Ольга ушлет Малушу подалее от сына. Причем без обид, даже с почетом устроит где-то в хорошем месте. Все же дочка Малфриды, ее уважать должны. Ну а когда Святослав отправится сопровождать мать вдоль Днепра к порогам, он и без всякого зелья Малушу забудет. Ибо главная любовь в его жизни – это война и походы. Это чародейка Малфрида давно предрекала.
Глава 3
Святослав забыл о Малуше, едва отбыл к Витичеву. Там в заводях собирался флот княгини и молодой князь расхаживал по пристаням, смотрел за оснасткой судов, расспрашивал корабелов о пути.
Святослав гордился, что ему предстоит охранять караван матери до самых порогов. Это тебе не с викингами по селам вдоль побережья Варяжского моря шастать, и даже не походы в земли дремучих эстов. Это охрана могущественной правительницы и рейд самого Святослава в дикие степи, где всякое может случиться. Наслышан уже был молодой князь, что в степях соперники у него будут непривычные и не похожие на запуганных селян на севере: степняки, или копченые, как их называли, бывалые воины, имеют дерзость решить, что только они в Диком поле хозяева, только с ними считаться стоит. Вот Святослав и обговаривал с побратимами, как они
Об этом рассказывается в романе «Ведьма и князь».
