style="font-size:15px;"> – А мама ваша где? – продолжала допытываться Таня.
– А, – махнул рукой Максим. – В богадельню пристроил. Ну что косишься? – поймав на себе ее осуждающий взгляд, поморщился он. – Басню про стрекозу помнишь? Так это про мою мамашу. Лето красное пропела, а как в тираж вышла – одна осталась у разбитого корыта. Вот у нее шарики за ролики и заехали. Ее соседи в психушку определили, а я уж потом нашел дом для престарелых. За городом, участки есть, цветы выращивают. Я хорошо плачу, там у нее своя комната, в хоре поет.
– А почему вы с женой расстались? Детей не было? – продолжала допытываться Таня.
– Точно, – выдавил Максим и, отвернувшись, уставился на аквариум, где, равнодушные ко всему окружающему, плавали пучеглазые рыбы.
«Что позволяет себе эта пигалица, которая ничего еще в жизни не видела? – думал он, сдерживая раздражение. Разве она в состоянии понять, что чувствует мужчина, когда вместо уютного семейного гнезда однажды застает пустое жилище, из которого не то что жену – всю мебель вывезли?!» Он вспомнил, как два года назад, вернувшись из командировки, открыл ключом дверь и застыл на пороге, наткнувшись взглядом на пришпиленную к стене записку. До сих пор он помнил все слово в слово. «Тетя оставила мне квартиру. Не сердись. Не звони. Я не вернусь. Кстати, чтоб тебе было легче – у меня есть любовники».
Он ее не искал, не просил вернуться. Его доконало последнее слово в записке, а именно множественное число. Он догадывался, что жена изредка изменяет ему, слишком необузданным был ее темперамент. Но так унизительно было читать приговор его мужской несостоятельности.
Максим следил взглядом за спокойным движением рыб среди водорослей. Гнев отпустил, но в груди почему-то защемило.
– Я тоже хотела бы рыбок завести, – сказала Таня.
– Заведем, – ответил он и сам поразился своему ответу. – Хочешь, поедем со мной?
Выпрямившись, он посмотрел ей в глаза. Таня быстро отвела взгляд.
– Нет-нет. Я пойду, мне уже пора, – пробормотала она, продолжая сидеть.
– Ты не доела.
– Конечно.
Она взяла вилку и старательно, как воспитанница детского сада, доела салат.
«А девчонка симпатичная, – думал Максим, наблюдая за ней. – И глаза выразительные, и губы, похоже, мягкие, податливые. А что, если действительно взять ее с собой. Вдруг у нас что выйдет?.. Уж она-то не будет метаться в поисках любовников. Вон как плотно коленки сжала, и на улыбки скупа. Хотя сама позвонила…»
– Спасибо, – сказала Таня и промокнула губы салфеткой.
Вокруг зашумели, задвигали стульями. Деятели сетевого маркетинга стали покидать бар.
Таня подняла голову, провожая их взглядом. Ей вдруг захотелось очутиться вместе с ними, почувствовать себя частью этого большого коллектива, но в то же время она инстинктивно понимала, что не сможет стать такой, как они.
– Пошли разносчики гербалайфа, – проворчал Максим.
– Вроде они пищевыми добавками торгуют. Я заметила
