волшебный праздник в году.
Агата сумела взять себя в руки – характер у нее боевой и стойкий. Мы прослушали бой курантов, выпили шампанского (даже я пригубила). Ксюша заставила нас написать желания на бумажках, сжечь их, смешать пепел с шипучкой и выпить. Она хлопала в ладоши и смеялась, мы тоже делали вид, что нам очень весело.
Позже, когда ребенок стал клевать носом, Юра уложил дочку спать, и мы снова вернулись к столу.
– Что ж, ребятки, бросил меня Виталик, – сказала Агата, прикусив губу. Я испугалась, что она снова заплачет, но этого не случилось, подруга держалась, как стойкий оловянный солдатик. – Ни Италии, ни свадьбы. Ничего у нас с ним никогда не будет.
Мы с Юрой переглянулись.
– Как же так? Расскажешь, почему? – спросил он, а я поспешно прибавила:
– Если тебе трудно, не говори. Просто посидим, на балкон можем выйти, воздухом подышать и…
– Расскажу, конечно, – прервала меня она. – Вы мои единственные близкие люди. Родственники, можно сказать. – Агата грустно улыбнулась. – Какие у меня от вас могут быть секреты?
Когда она закончила свой короткий рассказ, у меня в голове пульсировали две мысли. Первая – какая же скотина этот Виталик. Вторая – как я могла позволить себе хотя бы на минуту подумать об аборте (а я ведь подумала в первый момент, до того, как мы с Юрой стали обсуждать возможности по переезду в новое жилье). Я-то могу забеременеть и родить, еще и размышляю, стоит ли, а есть женщины, которым этого не дано.
Мы с Юрой знали главную боль Агаты. Она не могла иметь детей. Проблема была настолько серьезной, что ее невозможно было решить ни в одной клинике, за все деньги мира. Агата мечтала о детях, обожала Ксюшу, всегда охотно возилась с ней и оставалась понянчиться, если мы просили, но самой ей было отказано в счастье стать матерью. Диагноз был поставлен еще в юности, а после подтвержден в ведущих клиниках, куда обращалась Агата.
Виталию она сказала о своей беде, не стала скрывать, не такой человек. Боялась, как он отреагирует, но тот воспринял известие спокойно. Сказал, что любит, а ребенка можно будет усыновить, удочерить.
Но сегодня сообщил, что еще раз все обдумал и понял: брак без детей невозможен. Причем нужен ему не приемный ребенок, которого он, скорее всего, не сумеет полюбить, а родной.
– Я, говорит, считаю, что мы должны быть честны перед собой и друг другом. Все равно я начну винить тебя, так зачем доводить до такого? Не лучше ли расстаться сейчас, когда мы еще не связали себя узами брака?
– Вот просто так взял и сказал? – Я не могла поверить. Такая была любовь!
– Не просто так, – спокойно произнесла Агата. – По телефону. Он должен был прилететь сегодня утром. Решил не прилетать.
Это было совсем уж за гранью, мы с Юрой потеряли дар речи.
– Я сказала, что так и правда лучше, поблагодарила за честность и надралась как сапожник. Целую бутылку коньяка выпила в одно лицо, мне казалось, не берет. Не хотела к вам ехать, настроение
