надзирателями в тюрьме строгого режима, как ты. Идеал слабой женщины, ничего не скажешь.
– Не придирайся к словам, Кантара. Или тебе плохо здесь? Ты ешь дрянную еду? У тебя мало денег? Одежды? Ты живешь как принцесса, наряжаясь в бриллианты и шелка. Гуляешь с подругами. Любуешься розами в саду и слушаешь пение птиц.
Кантара легко сжала ее запястья и посмотрела в глаза.
– Мне все нравится, Эо. Но когда-нибудь тебе придется отпустить меня. Я не могу вечно жить на привязи, даже если эта привязь – золотая цепь, а еду подают в золотой миске. Я хочу увидеть мир… встретить мужчину, которого полюблю.
Эоланта повернулась на тихий звук шагов. Служанка замерла в дверях, сложив руки за спиной.
– Пришел господин Сезар, моя госпожа.
– В такой час?.. Хорошо. Я приму его в кабинете. Пусть подадут вино и легкий завтрак.
– Я распоряжусь.
Кантара проводила служанку удивленным взглядом.
– Что он здесь забыл ранним утром, да еще посреди недели? Обычно он предупреждает звонком или письмом.
– Видимо, что-то срочное. Мы продолжим наш разговор за ужином.
– Говори в таком тоне со своими заключенными, а не со мной! – возмутилась сестра. – Если я захочу поехать в Европу, то поеду, и ты меня не остановишь! Поеду в Австралию! В Штаты!
– Езжай куда хочешь. Но помни, что ни в один университет без школьного образования тебя не возьмут. Вместо того, чтобы корчить из себя бунтарку, могла бы посидеть за учебниками. Начни с изучения английского.
– Зачем мне английский? – округлила глаза Кантара. – Разве в Европе французского недостаточно?..
***
Сезар ждал Эоланту, сидя в кресле у ее рабочего стола. Он задумался так глубоко, что вздрогнул от неожиданности, когда она поздоровалась.
– Когда ты приезжаешь сюда так внезапно, я начинаю воображать самые ужасные в двух мирах вещи.
– Прости, что не предупредил. Но дело и вправду срочное. – Он слабо улыбнулся. – Твои амазонки, которые уже проснулись и завтракают в саду, уговаривали меня к ним присоединиться, и я почти согласился.
Вернув ему улыбку, Эоланта опустилась в свое кресло. На Сезаре был строгий деловой костюм из черного шелка. Воротничок белоснежной рубашки идеально выправлен, тонкий галстук заколот скромной золотой булавкой. Зачесанные назад волосы открывают высокий лоб, о котором отец часто говорил «лоб ученого». «Наш маленький Заро будет ученым, – повторял он. – О нем еще услышит весь мир». Сезар был старше Эоланты на пять лет. Он рос тихим и замкнутым, почти не общался со сверстниками, но с ней мог говорить сутками, забывая про еду и сон. Даже внешне они походили друг на друга как две капли воды: те же янтарные глаза, тот же оттенок волос, чересчур бледная кожа, которая часто встречается у высших темных эльфов, тонко вылепленное лицо с высокими скулами и изящным носом. Эоланта считала брата если не богом, то главным наставником. Кругозор его был настолько широк, что он знал ответы на все вопросы,
