случилось с виллой. А потом нашел бы кого-нибудь, кто знает, где сейчас Эоланта. Забирая коды от швейцарских счетов, Владимир советовал их записать, но паранойя, помноженная на предвкушение десятилетнего срока, мешала Халифу мыслить здраво. Теперь заветные комбинации цифр лежали в сейфе друга под надежной охраной. Проблема была только одна: Ливий и понятия не имел, где находится этот сейф, и мог только догадываться о том, какое имя теперь носит друг. А в то, что он прилетит в Алжир спустя десять лет, верилось с трудом.
Не то чтобы у Владимира была плохая память на даты, просто он имел привычку мерять окружающих по себе. Халиф мог покалечить или убить кого-то из сокамерников, но честно отбывал тюремные сроки до последнего дня. Мистер Ковалев попадал за решетку четырежды, умудрялся сбегать даже из карцера и верил, что друг поступит так же. Социальные работники, с которыми Ливию доводилось беседовать в европейских и американских тюрьмах, втирали ему мутные истины о нормативном поведении и уважении к чужим границам. Он отвечал, что уважает чужие границы, но только в том случае, если установил их сам, и думал, что у Владимира нет никаких границ. И вряд ли когда-нибудь появятся.
– И далеко распространяется его влияние?
– Ему все сутенеры города приплачивают. Не знаю насчет работорговли и других городов, но…
– Ты давно здесь живешь?
– Около пяти лет. Он уже тогда здесь всем заправлял с парой-тройкой дружков.
– Джамаль, Динар и Азим?
Эльфийка театрально захлопала в ладоши.
– Браво! Вот это память! Только Азима не припомню. Европеец какой-то. Голубоглазый, светловолосый, невысокий. У него нет указательного пальца на правой руке.
– Валентин. Я отрубил ему палец за дурацкую привычку указывать на собеседника.
– Ха-ха, – иронично скривила губы Тара. – Каковы ближайшие планы, мой господин? Товар готов слушать и внимать.
Одевшись, Ливий подошел к окну и несколько минут стоял без движения, теребя миниатюрный нож, прикрепленный к ремешку часов. Лучшим решением было бы купить пачку сигарет, воздать дань скромному ужину в виде лепешек с сыром, а потом снова взобраться на потаскушку и не слезать с нее до утра. Утром он отыщет телефон, наберет несколько номеров и узнает, какова расстановка сил. Но что предпринять дальше? От некогда любимого востока Халифа тошнило. Он поедет в Европу. Если Владимир не вернулся в Россию и не улетел за океан, то живет там. Они оторвутся на славу, вспомнив былые дни, а потом можно будет поговорить о бизнесе. Денег на билеты хватит. Для начала – Париж. Там полно давних клиентов и друзей, без крыши над головой он не останется. Но до этого следует привести в порядок текущие дела.
– Позвони Фуаду и попроси его приехать.
– А, что? – округлила глаза Тара. – Нет уж, дружок, устраивай криминальные разборки в другом месте!
– Мы приятели. Не виделись десять лет. Выпьем кофе, потрещим о жизни.
– Прямо так и сказать? Твой добрый приятель вышел на свободу и страстно желает тебя видеть?
– Нет.
