ее заполняла пустота, неизбежная после конца света.
Три поэта – единственные его собеседники, приближались к нему, и вели отчаянный спор, с невероятной силой доказывая друг другу свою правоту.
Он навсегда останется чужим в столице, и в мире, но надо было налаживать хоть какие – то связи, утерянные, казалось бы навсегда
«На свете счастья нет, но есть покой и воля» – тот, кто написал эти пронзительные строки, должен был немного запоздало примириться с богом. Об этом узнал и Снежный король, и задохнулся от горя и ужаса, отвергая и лекарей и лекарства, а они еще суетились вокруг него по приказу начальников – внезапно умирал первый поэт революции, как они его окрестили, умирал в сорок лет, как это можно было объяснить остальным. А они ничего не собирались объяснять, наглецы, дорвавшиеся до власти, бывшие все время ничем, и вдруг ставшие всем, или считавшие себя такими. Безумцы и палачи, только так можно было их назватьь
Но почему каждый из творцов так заканчивал жизнь. Но их бог должен был удалиться в пустыню и оставаться там 40 дней. Он тоже немало времени провел в одиночестве.
Тогда к Фаусту на огонек и заглянул наконец Мефистофель. Он мог и не говорить ни о чем. Все было ясно и без слов. Ему просто захотелось увидеть его в этом времени, еще живым, соскучился, наверное, бросив его на произвол судьбы здесь одного.
Глава 13 Мне страшно, бес
Какой-то господин явился на рассвете,
Сказал, что он мой друг, из прошлой жизни, но
Меня сомненье гложет, мне напевает ветер,
Что слушать не должна я те речи все равно.
Впускать его опасно, прогнать его – пустое,
Ведь одолел он время, и он меня нашел.
И кот шипит истошно: – Опомнись, что с тобою.
Ты не была наивна, и это хорошо.
Мудрец из старой сказки приснится мне внезапно,
И силы нет ответить, услышать тот совет.
Ведь это враг твой вечный, твой Фауст, и с азартом
Роль Маргариты снова играть, а силы нет.
Сбежит он, лишь услышит, что ждет его в объятьях,
Он вечный тот скиталец, а я хочу свой дом.
Какой-то странный город, тюрьма, его проклятья,
Но следую за ним я, совсем как в мире том.
И усмехнется Марта, она-то точно знает,
Что станет с Маргаритой, но зависть не дает
Ей встать, ей все оставить и по местам расставить,
В каком мы веке снова, какой там нынче год?
Старик он, под личной, с ним Мефистофель рядом,
И разве я сумею поверить им опять?
Пора мне просыпаться, мне той судьбы не надо,
Но кто там на органе пытается играть?
Реальность, сказки прелесть какие-то картины,
Какие-то поэмы нам в пору написать.
Когда уходят в осень последние мужчины,
Является к нам Фауст, чтоб драму разыграть.
Он молод и прекрасен,
