развитая у подбородка. Его большие умные глаза не явно, но тщательно ощупывали белых людей и особенно капитана. Разговор шёл уже долго, но к сути своей так и не приблизился.
– Надо запастись терпением, – предупредил всех дон Родригу.
И разговор по традиции шёл о погоде, о том, как туземцы дошли сюда, о здоровье семьи и урожае. Отвечая на неспешные вопросы Йаро, старый португалец успевал рассказывать англичанам о некогда могущественном племени мандинка, которое основало большое государство Мали и даже подчинило себе соседей. Затем из-за нашествий туарегов, ослабленное распрями собственных правителей, государство распалось, и некогда славный народ распространился по всей западной Африке, подчиняя себе другие племена, а подчас полностью сливаясь с ними. На Фута-Джаллон мандинка проживают с незапамятных времён, а потом туда пришли светлокожие скотоводы-кочевники фульбе.
Эти фульбе были мусульмане, мандинка тоже теперь мусульмане, и у двух народов очень тесные взаимовыгодные отношения. Вожди мандинка платят фульбе за скот своими военнопленными, как правило, захваченными во время походов против других мандинка, и те в качестве рабов работают у фульбе на их полях. Но это нестрашное рабство: раб имеет свою хижину, свою мотыгу, а через некоторое время хозяин-фульбе может отпустить раба и даже дать ему для начала участок земли и пару быков. Только отпущенник не имеет права жениться на свободных женщинах и участвовать в военных походах…
Беседа длилась и длилась, и казалось, что ей не будет конца. Наконец, Йаро прикрыл глаза тяжёлыми веками, медленно открыл их и что-то сказал.
– Многоуважаемый Йаро говорит, что они снимутся с лагеря завтра на рассвете… Мы должны быть готовы, – перевёл дон Родригу.
Капитан церемонно поклонился. Предводитель мандинка встал и, ничего не говоря больше, направился в свой лагерь. Капитан поднял белёсые брови, хмыкнул и, объяснив джентльменам, что ему надо сделать кое-какие записи, пошёл в свою палатку.
***
Они вышли в путь с восходом солнца, шли уже очень давно, а плато, которое, казалось бы, находилось от лагеря в двух шагах, что-то совсем к ним не приближалось.
Этот участок саванны, по которому они брели за отрядом носильщиков-мандинка, был совсем сухой, и доктору Леггу показалось, что они опять попали в пекло Сахары: раскалённые камни и земля обдавали его жаром снизу, беспощадное солнце пекло сверху, в глазах у него плыли круги, ноги уже давно налились ватной мягкостью, а во рту было сухо и отвратительно… Откуда-то налетели назойливые мелкие мушки, и эти серые живые тучи особенно одолевали: они лезли в нос, в глаза, повсюду… Калебас свой он уже и не помнил, когда опустошил, и сейчас доктор мечтал только о том, как бы напиться воды… Любой, хоть из лужи…
Но вымочивший их несколько дней назад ливень не зацепил здесь, видимо,
