style="font-size:15px;"> Потрясающее чувство – ощущать, что западнее твоего дома труднопроходимые нетронутые леса, охраняемые по праву национального заповедника, а восточнее, в пяти километрах сквозь всё тот же, правда, менее девственный лес, развивается Далтон. Ощущение того, что вокруг тебя только деревья, за исключением островка из вырубленных четырех гектаров земли под наше жилье и огороды, приносило неимоверное удовольствие. И, о Боже, как я был прав, когда говорил, что семья и эта опушка на возвышенности посреди леса – это всё, что мне нужно. Большего не пожелаешь.
– Давидия сохнет, пап. Этой весной она не расцветет. Неужели ей так много надо для жизни? Она стоит одна одинешенька. Яблоня Фабиана вон аж где. – Яблоня росла в десяти метрах от Давидии вдоль западного склона. Еще через такое же расстояние, всё по той же траектории, стояла березка. – Вокруг одна только трава, да и только. И солнце греет.
Давида была очень умным ребенком для своих лет. Она рано начала говорить, ходить. И вообще, ей с легкостью давалось всё то, чего другие дети еще даже не понимали. Она всегда всем интересовалась и от того становилась только умнее.
– Сейчас только март, малышка. Помнишь, прошлый год? А позапрошлый? Давидия подсыхала, но постоянно распускала цветки. В этот раз будет то же самое, поверь мне.
Давида улыбнулась, прижалась и мы спокойно пошли домой.
Комната младшей дочери находилась на втором этаже, а ее единственное окно выходило на задний двор, на красивейшие западные пейзажи.
Вечерами, когда я был на работе, и семье не удавалось полюбоваться закатом, Давида садилась у окна и смотрела. Ее не пугало одиночество. Ее не пугало почти ничего. Ведь девочка всегда находила, чем себя занять. От того, по-видимому, и ум.
Однако, по вине родительского несовершенства, Давида всё же обрела некую фобию.
Еще лет пять назад, когда она напрочь отказывалась спать, мы с Лизой решили припугнуть ее неким созданием по прозвищу Хока. Мы не делали ничего особенного, просто говорили: «Ложись спать, иначе Хока придет». И однажды это сработало.
Одной ночью мы укладывали Давиду спать, ей тогда было всего пять лет, и не могли ни о чем подозревать. А на утро, когда мы завтракали, собираясь ехать в Далтон, дочка сказала, что видела Хоку.
Мы не на шутку перепугались. Особое опасение вызвали слова девочки, произнесенные позже – ведь она запомнила это существо и попыталась описать его.
Конечно, ей мог присниться всего-навсего сон. Но это предположение не избавило меня и Юрия от нескольких ночей дежурства в палатке на заднем дворе.
Со слов Давиды, она не хотела спать и, как обычно, уставилась в окно, за которым было уже очень темно и ветрено. Дочка разглядывала звезды, как вдруг в свете, что исходил из окна первого этажа и ненароком подсвечивал огород, появилась темная фигура. «Оно» стояло на заднем дворе, метрах в двадцати-тридцати, как я
