остановиться… Я остановился на нашем совокуплении… Одна плоть и другая тождественная ей, одна вошла в другую, чтобы возникла третья… Так мы участвуем в процессе создания новой Вселенной, хотя нас уже нет, и нет этой самой Вселенной… Но мы постоянно возникаем благодаря Темноте из которой вышли и куда снова уйдем…
Мы все теряем нежное тепло
Проистекает вдаль земная жизнь,
Горчит и сладость юной красоты,
Сначала ласково нас манит к себе высь,
Бросая после в Вечность все мечты…
Устанешь строить замки на песке
И в лонах дев искать безумный миг,
Чтоб после ощущать себя в тоске,
И рисовать вместо лица один лишь штрих…
Завидую ушедшим в Царство ТЬмы,
Всем сбросившим с себя хмельное зло,
Даже упавшие в огонь живой Любви
Мы все теряем нежное тепло…
Женщина
Я нашел ее на помойке… Она лежала там грязная, просто отвратительная и всеми-всеми позабытая, брошенная в самые нечистоты…
Еще у нее не было одной ноги и одной руки, а лицо было катастрофически приплющено, являя тем самым весь ужас восточного уродства с завыванием диких ветров…
Одетая, или правильнее будет сказать, навьюченная в безобразие разноцветного мятого тряпья, она напоминала если не чучело, то безумно фантастическое пугало…
Еще от нее пахло нафталином и прожитым веком…
Впрочем, окружающее ее зловоние мусорной свалки мешало мне думать, не то чтобы собирать и анализировать какие то запахи… Но я все равно ее подобрал…
Я тоже был одинок и потерян во времени… Увы, она не могла идти, т. к. постоянно теряла равновесие… В довершение ко всему ее круглую как яйцо голову украшало только сияние солнца в виде одной светящейся точки, если, конечно, не брать во внимание три жиденьких, совершенно незаметных волосинки…
– Хорошая она или плохая, но она моя, – думал я, с удовлетворением переворачивая ее тело на плече… Легкая как пушинка, она могла сорваться от одного только дуновения ветра, если б я ее не придерживал своей рукой, даже не рукой, а одним ее пальцем… Однако, когда ее вши перелезли на меня, она вообще потеряла свой вес…
– И для чего я ее подобрал, – глупо смеясь и ошалело прижимая ее к себе, я не столько задавался вопросом, сколько беспощадно уничтожал вшей ее телом… Я прижимал ее к себе так крепко, что несчастная вошь тут же прекращала свое идиотское существование…
Правда, от этого их меньше не становилось…
Порою, мне казалось, что она их собрала со всей нашей планеты, и теперь с превеликой радостью отдает их мне в благодарность за то, что я ее подобрал…
И все же хуже всего было мне от людей… Такого резкого и гортанного смеха я еще не слышал никогда… А потом, когда вокруг тебя смеется не один человек, а многотысячная толпа,
