имеют обыкновение сваливать все на Судьбу… И только одни философы имеют мужество бросаться в Пасть Неизвестности, спокойно подглядывая за Неведомым, который всех нас из жалости делает бессмертными… Тайна… Вечная Тайна… И сказать что-то после бессмысленно…
Получается, что даже и в Бессмертии Тайна остается Тайной…
Твое лоно как нежная птица
Твое лоно как нежная птица
Поднимает меня в глубь небес,
Я хочу в нем младенцем родиться,
Я б в тебе бы навеки исчез…
Создавая из нас снова лица
И веков расцветающий лес,
Счастье в том, что я просто влюбился
В красоту твоих ласковых мест…
Мысль баюкает взглядом страницу,
В тебе тайна волшебная есть,
Твое лоно как нежная птица
В мою душу несет божью весть…
Очищение
Весь иссохший, с бледно мертвенным цветом кожи, и седой как лунь, дед и был сторожем морга… Я пришел, чтобы взглянуть на нее, на мою погибшую девчонку…
Сторожу вполне хватило 200 рублей… Он тут же побежал за водкой, предварительно закрыв меня одного… Со странным ощущением неподдельного страха, весь одурманененный ощущением ее Смерти, я прошел в анатомический зал… Там лежали в основном уже разделанные трупы… Невероятной толщины тетка, вся разрезанная и зашитая от детородного отверстия и до самого горла глядела мне прямо в глаза как ужас разорвавшейся Вселенной…
Моя любовь лежала нетронутой… Смерть уже слегка придала прекрасной белизне ее тела страшный фиолетовый оттенок… А она ведь и в самом деле была никем не тронута, даже мной, ведь мы только целовались и все… Целовались нежно, проникновенно, а вокруг нас шумели радостно деревья и птицы пели, и солнце светило, и в ее огромных глазах его лучи отражались и плыли обратно из темноты ее загадочных зрачков… Неужели там, на том свете она несчастна от того, что так и не познала мужчины, то есть меня?!… Мертвые говорят с нами одним молчанием…
Опухший и небритый алкоголик лежащий рядом с ней, с моей любовью, уже одним своим видом осквернял ее юное и невинное тело… Я заплакал… Ангел и дьявол лежали рядом и одинаково разлагались, подчеркивая собой ту самую бессмысленность, с какой мы проживаем свои жизни… Вскоре пришел сторож и мы сели у него в кабинете пить водку…
Вообще-то это помещение было трудно назвать кабинетом, скорее всего это был какой-то чулан, куда раньше складывали белье от покойников, а теперь его милостливо отдали сторожу…
Без окон, с тремя стенами и одной дверью, размером 2х2 метра, эта комнатушка все же располагала к вдумчивому проживанию всякого смысла…
И тут же в подтверждение моих мыслей сторож одним махом выпивший полбутылки, вдруг начал цитировать Марка Аврелия…
– Жизнь
