уже его не слушал. Особенно палач, тащивший огромный наточенный топор для исполнения правосудия.
Когда мужчина в черной маске занес топор, Арн больше не смотрел в сторону эшафота, глаза невольно отвернулись и опустились в растоптанный грязными сапогами снег возле ног. Центральная площадь города замерла. Тишина накрыла всю площадь, чтобы через несколько секунд взорваться гулом, пропитанным эхом отвращения и в то же время умиления.
– Граф Херекарт обещает вам, жители Старого Мола, – по площади снова разлетелся бас капитана Горса, – что наши улицы будут очищены от той вши, которая из года в год пила кровь добропорядочных граждан. Дома, где обитали подлые и мерзкие мыши, будут сожжены и уничтожены. Больше вам не придется бояться, что, уходя из дома, вас обворуют или оставят без последнего медяка.
Собравшиеся жители тут же громогласно ответили одобрительными похвалами.
– И вот еще одно доказательство моих слов. – Капитан Горс подошел к связанному человеку и лично сорвал мешок с его головы. – Мы поймали этого породистого грызуна прошлой ночью. Представляю вам, добропорядочным жителям Старого Мола, члена гильдии воров, так долго укрывающегося от правосудия и обворовывающего вас долгие годы, – Манжа Серую Мышь.
По спине Арна пробежала дрожь. На помосте, с опущенной головой, стоял его отец. Люди, находящиеся рядом с ним, унижающе высмеивали и звонко освистывали человека, приговор которому должны объявить уже через каких-то несколько мгновений. И Арн не знал, что лучше – слушать звучащие повсюду слова презрения и оттягивать последние секунды, когда он все еще может смотреть на единственного оставшегося члена его семьи, или сбежать отсюда и не увидеть той участи, которую ему уготовил граф.
– Манж Серая Мышь, за все содеянное и совершенное тобой, именем нашего беспристрастного суда и графа Херикарта лично, ты приговариваешься… – Капитан Горс специально замер, чтобы еще немного подготовить публику, а затем снова продолжил: – К смертной казни!
Арн упал на колени. Он уже не помнил, сколько раз за эти дни его щеки были влажными и сколько раз судьба била его так, чтобы больше он не хотел вставать. Когда случалось нечто похожее, его мать всегда преклонялась и молила Святую Дюжину помочь ей. Это никогда не помогало, но она все равно повторяла это вновь и вновь. Арн не верил, что его так же хоть кто-нибудь услышит там, наверху, но все равно его уста открылись и начали петь ту единственную молитву, которую он знал.
Уже совсем скоро его мольбы растворились среди ликующей толпы. Захлебываясь своими же слезами и прося каждого из двенадцати святых, чтобы они спасли отца, он искренне надеялся на чудо.
Гул толпы накрыл центральную площадь. Правосудие Херекарта снова восторжествовало.
Глава 6
Зима не хотела покидать север, хотя ее уход уже давно ожидали все кланы Воргхарта. Прошло больше пяти лун после того, как шаман предсказал пробуждение земли и оттепель. Но пока его слова
