несколько дней до этого шаман тайно поделился с ним видением, в котором предсказал, что из-за его ребенка умрет весь клан. Кветан не умел слушать и переводить то, что духи оставляли для них на небесном полотне, не умел вызывать их, слушать и разговаривать, но он был непобедимым лефкару и вождем, занимавшим свое место по праву. Но эти качества никак не могли помочь его сыну предстоящей ночью.
Кветан выждал, когда шаман наконец остался один.
– Что ты видел, Исинкрит?
– Я видел, что духи очень голодны, вождь. – Шаман поднял взор к небу. – Чтобы насытиться, они выбрали твоего сына.
– Я бы мог напоить их так, что они купались в ней! Но ты увидел на небесном полотне Дюн-Хан.
Больше всего Кветан хотел сейчас напоить духов кровью шамана, хотя знал его с самого раннего возраста и вместе с ним прошел через многое.
– И не я один. Весь наш клан видел, как твой сын призвал их. А еще я видел, как наш род будет лежать мертвым на снегу, и ты знаешь, кто окажется причиной всему этому. И я не рассказал об этом никому, кроме тебя, Кветан. Помни об этом, вождь, если когда-нибудь решишь сомневаться во мне.
Мимо них прошла старуха Эдейне, и ненадолго их разговор прекратился. Кветан никак не мог смириться с тем, что духи порой были так непредсказуемы и кровожадны. Но еще больше ему не нравилось то, что он не мог изменить их решение.
– Ты мог и ошибаться.
– Я может и могу ошибаться, вождь, но мои видения – никогда.
– Мой сын – говорящий с духами, и если он не вернется, это будет большая утрата для всего клана, и ты это не меньше меня понимаешь.
– Дюн-Хан – это наш древний обычай. Каждый сын севера проходит через него и становится мужем.
– Он слишком юн, и ты должен был обучать его, как и своего сына Морескарта. Уверен, ему ты уготовил Дюн-Хан намного позже, хотя он на две зимы старше Хакона.
– Ты можешь мне не верить, вождь, но я говорю правду. Так велели духи. А еще они мне сказали, что сами придут к Хакону, и наступит это, когда он будет готов. – Исинкрит поморщился и открыл свой чум, перед этим взглянув на небо. Дюн-Хан в полнолуние всегда предвещал много крови, и они оба это знали. – Может быть, после того, как он пройдет испытания, я смогу наконец-то заняться им.
Шаман пропал в чуме, а вождю больше ничего не оставалось, как возвращаться к сыну и сказать последние слова перед его первой самостоятельной охотой.
*****
Елане крепко обняла Хакона. Времени на слезы больше не оставалось. За совсем короткий промежуток времени она пыталась успеть подготовить его одежду к охоте.
Чум открылся, и в него вошел старший брат.
– Хакон, что это было? – Неко находился в небывалом восхищение. – Как ты смог пробудить духов? Такого пламени я не видел никогда!
– Неко, ты забыл? – тут же подключился в разговор Йико. – Он рожден стать говорящим. Но его же духи этой ночью, видимо, решили
