шумно вздохнув, вперила в нее неприязненный взгляд. Улыбка Глерра стала еще шире.
– Нет, я имел в виду вас обеих, – и он кивнул на меня.
В лицо словно направили свет множества люминариев – на миг я даже зажмурилась, чувствуя, как неистово забилось сердце.
Он хочет нарисовать меня? Зачем?
Я посмотрела на Кьяру, которая обернулась ко мне с мольбой во взгляде, затем на Кинна – он едва заметно покачал головой. И меня вдруг озарило.
– Я согласна, но при одном условии.
Глерр вопросительно вскинул брови.
– Позвольте нам с Кинном изучить вашу карту. – Заметив сомнение в его глазах, я добавила, стараясь звучать искренне: – Мне очень нравятся карты, всегда нравились. И Кинну, я знаю, тоже. Мне сказали, ваша карта – огромная редкость, поэтому хотелось бы как следует ее рассмотреть.
Я выдержала пристальный взгляд Глерра, стараясь не выдавать собственного волнения. Наконец он тряхнул темными кудрями.
– Хорошо. Я согласен. Завтра жду вас обеих через два часа после рассвета. Час я вас пишу, потом у вас есть полчаса на карту – и ни минутой больше. Где выход, вы знаете.
На прощание изогнув губы в холодной полуулыбке, он вышел из гостиной вместе с Люциллой.
Наша компания покинула Оранжерею в тягостном молчании. Когда мы шли по подъездной дорожке, я оглянулась, и наверху, за стеклянной стеной, мне почудилась темная фигура – видимо, Тайли до сих пор там работала.
Едва мы миновали ограду и Кинн приблизился ко мне, собираясь что-то сказать, как раздался громкий и злой голос Ферна:
– Что это ты там устроила?
Кьяра, к которой был обращен вопрос, на ходу бросила:
– Ты о чем?
– Чего ради полезла к Глерру? Разве я не предупреждал, что с ним лучше не связываться?
Она пренебрежительно фыркнула:
– У вас тут хоть с кем-то можно связываться?
Ферн сузил глаза:
– Что, так хочется заполучить свой портрет?
Кьяра шумно выдохнула:
– Я иду на это, только чтобы помочь детям.
– Они уже не дети.
Девушка бросила на него раздраженный взгляд и сердито проговорила:
– Конечно, еще дети. Сколько им? Десять? Одиннадцать?
– Мару четырнадцать.
Она качнула головой:
– Ребенок. Чем они целый день заняты? Околачиваются в Оранжерее?
На лице Ферна заиграли желваки.
– А чем еще, по-твоему, они должны быть заняты?
Кьяра так резко остановилась, что мы с Кинном едва не уткнулись ей в спину. Ферн тоже притормозил и холодно уставился на девушку. Нейт, идущий впереди, оглянулся и замер, переводя взгляд с одного на другую.
Голос Кьяры задрожал от едва сдерживаемых эмоций:
– Чем должны быть заняты… Они хоть читать умеют? А писать? Им надо учиться! А чем они питаются?
