на рынке растут, – заметил Бухин. – Только не в этом дело. Патологи говорят, что грибов у нее в желудке не обнаружили. Только токсин в крови. И снотворное. Большая доза, но не смертельная.
– Снотворное не смертельное или токсин?
– Токсина столько, что слона убить можно. А снотворное – превышение раза в два. Скорее всего, хроническое привыкание к большим дозам.
– Ничего себе!
Информация так подействовала на капитана, что он даже временно забыл о своих разногласиях со следователем.
– Чтоб грибами травили, такого у нас еще не было. А сама она не могла, как думаешь?
– Сорокина говорит, что в квартире следов этого самого токсина нигде не нашли, а вот снотворное лежало у нее на прикроватной тумбочке. Она думает, концы в театре нужно искать.
Лысенко, честно говоря, было наплевать на то, что себе думает Ритка Сорокина. Ну, может, не совсем наплевать… Почти год назад они столкнулись в одном деле, и Ритка обозвала его скотиной, вернее бездушной скотиной, как помнится… Впрочем, он не стал ее разубеждать. На тот момент так было даже лучше. Но Сорокина при каждом удобном случае продолжала цепляться, как репей к бродячему псу, и это безмерно раздражало капитана. Да еще, судя по всему, высказывала свое мнение о нем вслух – неоднократно и всем желающим.
– Ладно, разберемся, – буркнул он, направляясь к служебному входу.
– Кажется, мы заблудились…
На узкой лестнице мимо них протиснулись несколько молодых людей в обтягивающих трико и с сильно подведенными глазами. Один из них прижался горячим бедром к Бухину, а когда тот удивленно обернулся, выразительно ему подмигнул.
– Скажите, режиссера Савицкого где можно…
– Мы, вообще-то, не из той оперы, – томно произнес мускулистый красавец и положил руку на перила, напрочь перегораживая тесный проход. Он еще раз бросил на старлея выразительный взгляд и спросил: – А вы… из милиции… да?
– Да, – буркнул Бухин, не зная, как себя вести.
– А пистолет у вас… с собой?
– Всегда с собой, – подтвердил Лысенко, разглядывая сынов богемы. – А вы кто?
Между тем красавчик явно запал на Бухина и, игнорируя капитана, снова обратился к нему:
– Фигурка у вас классная. Танцами никогда не занимались?
– Айкидо, – кратко бросил старлей, уже пришедший в себя.
– Интересно, интересно, – пропел любопытствующий. – У меня всегда была мысль поставить балет с элементами айкидо. Айкидо – это не только спорт. Это почти танец. Такая выразительная пластика, напряжение, мужественность! Если бы я был режиссером… Не хотите поговорить об искусстве… ну, скажем, вечером за чашечкой кофе?
– Так Савицкого не видели? – не в тему снова спросил Лысенко.
– Вы не в то
