бедам. Заработал на полную мощность Владимирский химзавод и завод «Автоприбор», построенные еще до войны. Запустили Владимирский тракторный, который был спроектирован в 1943 году как танковый завод. Открыли завод «Электроприбор». И пошли работать на эти предприятия дети моих дядьев и теток, отцы моих деревенских друзей. И стали строить жилье, и Доброе село стало Добросельской улицей, и похорошел город.
И возродилась слава Владимира как города воинов и зодчих, где княжил когда-то Александр Невский и творил Андрей Рублев. И добавилась к ней слава города машиностроителей. Эти три стороны и воплотили авторы памятника в честь 850-летия Владимира, что стоит в центре города. На нем фигуры воина, строителя и рабочего.
Поднялась вслед за столицей и вся область. В Коврове наладили оружейное производство, в Муроме стали делать тепловозы, в Кольчугино – выпускать электрокабель. Заиграл новыми гранями дореволюционный Гусевской хрустальный завод.
Окрепли, разрослись колхозы и совхозы. Председателем одного из таких хозяйств, в которое входило село Лемешки, был дед моего приятеля. Кстати, его дом был возведен на фундаменте прежнего дома Зиновьевых – и место хорошее, и земля плодородная, и сад большой. Нам, пацанам, иногда удавалось упросить строгого деда взять нас с собой покататься на председательской «Волге», когда тот объезжал свои владения.
Так что во Владимирской области 70-х годов кое-что мне довелось понаблюдать. Жили не скажу что богато, в роскоши не купались. И бабушка, всю жизнь и в самые тяжелые годы работавшая не покладая рук, тихо жаловалась внуку на маленькую пенсию. Но жили, скажу я вам по совести, неплохо. И из года в год всё лучше и лучше. И в городе, и в деревне. Это – сущая правда.
И был обвал. Распад. Развал. Расхват и раздрай. И встали заводы. И расползлись по швам колхозы. И попали в жадные лапы активы. И прибрали к рукам рынки пришлые хозяева. А местные запили пуще прежнего, принялись растаскивать то, что когда-то было общим, и копать колодцы каждый в своем огороде. Вместе со всей страной повидавшая на своем веку Владимиро-Суздальская Русь опять погрузилась в топкое болото смуты и беспросветья.
Ничего. Выберемся. Еще чуть-чуть. На владимирских летописных часах еще только «без пять одиннадцать». Еще пять минут истории, и начнется новое будущее. Потому что всегда были, есть и будут люди, которым не всё равно. На них и держится Русская земля.
– Господи, какая же красота! – воскликнул обычно неэмоциональный губернатор, взглянув с боголюбовского обрыва на ангельский силуэт Покрова на Нерли. – Кажется, будто и нет на земле другого такого зрелища и красоты такой!
Толпившийся вокруг первого лица «партхозактив» стал с воодушевлением поддакивать.
– Только кто же это разрешил садовые участки так близко к памятнику истории строить? Вы сами поглядите, что делается. Наступают на нашу «жемчужину», как фашисты под Ельней. Скоро все луга оккупируют! Куда смотрите?
– Всё
