еще что-то о ржавом мече… Это ты здорово! Не много женщин в наше время читает Киплинга…
– О, у меня масса разных достоинств. А разгадка характера Ричарда все так же далека?
– Все так же. Я совершенно запутался в противоречиях, как сэр Кутберт Олифант, упокой Господи его душу. Единственная разница между нами в том, что я знаю о противоречиях, а вот знал ли он?
– Ты часто видишься с моей пушистой овечкой?
– Видел его три дня назад и думаю, что он уже пожалел о нашем знакомстве.
– О нет. Уверена, что нет. Верность – его кредо и его знамя.
– Как у Ричарда.
– У Ричарда?
– Ну да. Его девиз: «Верность связывает меня».
Тут послышался слабый стук в дверь и в палате появился Брент Каррадин, как и в первый раз, сначала ударившись головой о дверную притолоку.
– Ой! Кажется, я некстати. Мисс Халлард, я не знал. Статуя Свободы, которая встретилась мне в коридоре, сказала, что мистер Грант один.
Кто такая статуя Свободы, Грант догадался без труда. Марта же заявила, что собиралась уходить и вообще Брент сейчас более желанный гость. Она оставляет их с миром и желает отыскать душу убийцы.
Учтиво проводив Марту до двери, Брент уселся на стоявший рядом с кроватью Гранта стул с точно таким выражением на лице, с каким англичане возвращаются к своему портвейну после ухода из столовой женщин. Грант удивился. Неужели даже этот приехавший сюда из-за женщины американец испытывает подсознательное облегчение, оставаясь в мужской компании? В ответ на вопрос, как ему понравился Олифант, Грант сказал, что сэр Кутберт пишет вполне доходчиво.
– А я нашел, конечно, случайно, кто такие Кот и Мышь. Это были уважаемые рыцари Уильям Кэтсби и Ричард Рэтклифф[17].
Кэтсби был спикером палаты общин, а Рэтклифф возглавлял мирные переговоры с Шотландией. Странно, как глупая шутка превращается в политический стишок, да еще вполне злобную клевету. Горбун – это, конечно, Ричард. А белый боров?
– Вы часто заходите в наши английские пабы?
– Конечно. Это то немногое, в чем вы явно превосходите нас.
– Тогда во имя пива «У борова» вы прощаете нам нашу канализацию?
– Прощать – это слишком. Я просто ее не замечаю.
– Великолепно. А теперь забудьте вашу теорию, будто Ричард ненавидел брата из-за его красоты. Согласно утверждению сэра Кутберта, горб – не более чем миф. Сухорукость тоже. Следовательно, у него не было явных физических недостатков. По крайней мере годных для вашей теории. Правда, левое плечо у него было чуть ниже правого. Но это все. Вы нашли историка, жившего в то время?
– Нет.
– Ни одного?
– Ни одного в том смысле, какой вы имеете в виду. Были писатели, современники Ричарда, но все они писали после его смерти. Во времена Тюдоров. Следовательно, они нам не годятся. Есть какая-то
Игра слов: в имени Кэтсби первый слог означает «кот», в имени Рэтклифф – «крыса, мышь».
