что это ваше привидение…
– Сделало все, что могло, чтобы переступить назначенный ему предел бытия? Да?
– Нет, – сказал Уиш, – он был не в состоянии, он не мог. Или и вы тоже отправились бы туда вместе с ним.
– Именно так, – сказал я. Теперь найдены были слова для той мелькнувшей на миг идеи.
– Именно так, – повторил Клейтон, сосредоточенно глядя на огонь.
На короткое время наступило молчание.
– И все же в конце концов он сделал это? – спросил Сандерсон.
– В конце концов – да, сделал. Мне пришлось помогать ему, и в конце концов он это сделал – это вышло как-то внезапно. Он уже совсем был в отчаянии. У нас была сцена с ним. А потом он вдруг поднялся и попросил меня медленно повторить перед ним все его пассы.
– Мне кажется, – сказал он, – если я увижу, то сразу пойму, в чем ошибка была в моих пассах.
Так я и сделал.
– Я знаю, – вдруг говорит он.
– Что вы знаете? – спрашиваю я.
– Я знаю, – повторил он и с раздражением продолжал: – Я не могу этого сделать, когда вы глядите на меня, уверяю вас, не могу: отчасти это и было причиной всей неудачи. Я человек настолько нервный, что вы можете мне помешать.
Ну, у нас тут вышел спор. Вполне естественно, что я хотел посмотреть, а он был упрям, как мул, но тут я вдруг чувствую, что устал, как собака; он надоел мне.
– Ладно, – говорю я, – не буду смотреть на вас, – и отвернулся к зеркалу на платяном шкафу у кровати.
И он быстро принялся за дело. Я пробовал следить за ним в зеркале, чтобы увидеть, в чем именно секрет. Его руки и кисти рук вертелись вот так, и так, и так, и затем быстро последний из пассов – когда вы стоите выпрямившись, широко распростерши руки. И вот когда дело дошло до этого решительного момента, он вдруг исчез. Исчез! Его не было! Я повернулся к тому месту, где он стоял, – там ничего не было. Я был один, потрясенный, на столике мигали свечи. Что произошло? Да и было ли вообще что-нибудь? Может быть, это был сон?.. И вот в виде финала в это мгновение раздался нелепый звон – это часы над площадкой нашли момент как раз подходящим для того, чтобы ударить: раз. Дзинь! А я был серьезен и хладнокровен, как судья, несмотря на все выпитое шампанское и виски. Странное это, знаете, чувство, чертовски странное! Господи, до чего странно!
Он взглянул на сигарный пепел и сказал:
– Вот и все, что случилось.
– А потом вы отправились спать? – спросил Ивенс.
– А что же мне еще оставалось!
Я взглянул в глаза Уишу. И мне и ему хотелось позубоскалить немного, но было что-то, может быть, в голосе и в облике Клейтона, что сковало это наше желание.
– А как же насчет этих пассов? – спросил Сандерсон.
– Я думаю, что я мог бы показать вам их сейчас.
– О! – воскликнул Сандерсон и, вынув перочинный ножик, принялся вычищать свою глиняную трубку.
– Ну, чего же вы
