убегала просто от ветра. Он теперь погрузился в глубокие размышления о человеческом характере. «Ну, вперед! – прошептал он про себя. – И почему это одному человеку дано говорить “Вперед!” – и с такой силой заставлять других исполнять свою волю? Всадник с серебряной уздечкой всю жизнь говорит так. А скажи это я!..» – думал маленький всадник. Но люди удивлялись, когда кто-нибудь не исполнял даже самых диких требований хозяина. Эта девушка всем казалась безумной, почти богохульствующей. Маленький всадник задумался теперь о другом спутнике – этом сухощавом, со шрамом на губе; он так же силен, как и их хозяин, и, может быть, смелее его; а между тем его удел – повиновение и ничего больше, только точное и беспрекословное повиновение…
Какое-то неприятное ощущение в руках и коленях заставило маленького человека подумать о более реальных вещах. Он что-то почуял, подъехал к своему сухощавому спутнику и спросил вполголоса:
– Обратили внимание на лошадей?
Сухощавый взглянул с недоумением.
– Им не нравится этот ветер, – сказал маленький всадник и вновь затрусил сзади, когда всадник с серебряной уздечкой обернулся и посмотрел на него.
– Ничего! Ладно! – заметил сухощавый.
Они ехали молча. Двое ехали впереди, склонившись над следом, а последний наблюдал за туманом, который полз во всю ширь долины – все ближе и ближе, и он видел, как ветер становится все крепче. Вдали слева он заметил цепь каких-то темных фигур – может быть, это дикие вепри мчались по долине, но он не сказал об этом ни слова, не упоминал больше и о том, что лошади как-то не спокойны.
И вдруг он заметил сперва один, потом другой огромный белый клубок, большой сияющий белый шар, как бы гигантскую головку чертополоха, которая двигалась по ветру поперек их пути. Эти клубки парили высоко в воздухе, то опускались, то снова поднимались, задерживались на момент и снова быстро двигались вперед; лошади видели это – и становились все тревожней.
Наступил момент, когда он заметил, что большая часть этих клубков – а их становилось все больше и больше – несется по долине прямо к нему.
В этот момент всадники услышали визг: наперерез им мчался кабан, который только на мгновение повернул голову в их сторону и снова побежал вниз по долине. Все три всадника остановились и привстали в седлах, вглядываясь в густеющий туман, надвигавшийся на них.
– Если бы не этот чертополох… – начал предводитель.
Но большой клубок уже пронесся, качаясь, в нескольких ярдах от них. Это не был гладкий шар – это было нечто огромное, мягкое, обволакивающее, прозрачное – простыня, схваченная за углы, воздушная медуза, вращавшаяся во время движения и тянувшая за собою длинные колыхающиеся нити и волокна.
– Это не чертополох, – проговорил маленький всадник.
– Мне не нравится эта штука, – заметил сухощавый.
– Проклятие! – крикнул предводитель. – Весь воздух полон ими.
– Если это так и дальше будет, то это нас совсем не остановит.
Инстинктивное
