с выступающим позвоночником. – Мне очень важно твое доверие. Я… сопереживаю твоему горю. Однако, ты должен понять, что ты вовсе не виноват в сложившейся ситуации.
Он хмыкнул, криво усмехаясь. Мальчик успел убедить себя в том, что теперь тяжким бременем лежало на всей его жизни.
– Да, Фил, да! – воскликнула я, уже с негодованием. – Ты не виноват! Твоя мама совершила поступок, достойный самого чуткого сердца. Она любила тебя. И она сделала все возможное, чтобы дать своей любви бороться со сложными жизненными обстоятельствами. Она – как храбрый воин, сражалась до конца. Она отстаивала свое право дать тебе максимум своей любви, пытаясь найти способ изменить твое будущее к лучшему. Да, она проиграла. Такое бывает. Но ты – не должен. Ты не имеешь права сдаваться. Сила ее любви к жизни теперь перешла к тебе.
– Может, ты и права, – через некоторое время раздался ломающийся голос подростка. – У меня получится сделать то, что не вышло у нее.
– Конечно! – я широко улыбнулась. – Я теперь понимаю, зачем ты выращиваешь в таком количестве лацерсы. Наверное, ты надеешься, что один из них однажды зацветет.
– Пустые мечты, – мальчик развел руками. – Я выгляжу глупо. В этих условиях лацерсы не зацветут никогда.
Я понимала, что мечты ребенка действительно наивны, но когда, как не в детстве, предаваться фантазиям?
– Зацветут, если у тебя в запасе есть пара-тройка сотен лет, – игриво улыбнулась я. – Только не смей считать себя глупым! Мечты, идущие от чистого сердца, никогда не могут быть глупыми!..
– Скажешь еще… – Фил повернулся ко мне, заглядывая в глаза.
– Правда, у меня столько времени нет, поэтому я буду действовать другими методами. Я уже старая, мне ждать цветок неохота.
– Брось! Ты такая же старая, как я… инопланетный захватчик! – окончательно развеселился мальчик, а я поняла, что баланс этого утра восстановлен и мы приступим к работе в хорошем настроении.
***
Я перебирала сухие камни отстраненно и почти автоматически обращая внимание на проблески ценного минерала. Мои мысли были устремлены внутрь, в середину моих глубинных чувств, не столь безоблачных, как я хотела бы думать. Я вела себя подчеркнуто весело и оптимистично с ребенком, понимая, как важна для него сейчас поддержка. Если я раскисну, то где мальчишке, и так страдающему чувством вины, взять пример другого отношения к жизни? Я была обязана давать ему ту связь, которая так необходима неокрепшему уму, нуждающемуся в поддержке взрослого.
А вот я сама…
Сама я отчаянно нуждалась в дельном совете, однако, по иронии судьбы за помощью обратиться было не к кому. Разве к самой себе, ведь я сама должна была разобраться в хаосе мыслей, накрывавшем меня с головой день ото дня.
Стоило мне почувствовать себя в безопасности и условиях относительной стабильности на наказанной планете, как я мигом начала сомневаться в верности моих действий. Апхокетоль дал мне укрытие и
