навзничь воспитательницу своих дочерей. – Пойдемте, девочки, пусть доктор осмотрит леди Бернерс. – Она взяла принцесс за руки.
Доктор Сирего опустился на колени, его смуглое лицо выражало сильную тревогу. Наконец он поднял взгляд:
– Я ничего не могу сделать, ваша милость. Бедная женщина уже с Господом.
Девочки рыдали часами. Никакие слова не могли их утешить. Ведь сколько Елизавета себя помнила, леди Бернерс всегда была рядом – любящая, заботливая, способная ободрить, а теперь ее нет, и в мире юных принцесс образовалась огромная, зияющая пустотой дыра. Мать старалась как могла успокоить дочерей, но она не могла заменить воспитательницу, ведь за исключением давно минувшего времени, проведенного в монастыре, она никогда не заботилась о дочерях изо дня в день, не утешала в их детских горестях, как делала леди Бернерс. И теперь заботу о принцессах, пока не найдут новую леди-наставницу, взяла на себя Агнес Батлер. Елизавете нравилась эта розовощекая женщина, но она не могла восполнить утрату леди Бернерс, и девочка с печалью думала про себя: жизнь никогда уже не будет прежней.
В Новый, 1476 год отец повел свою семью посмотреть новый печатный пресс господина Кекстона в его мастерской недалеко от Вестминстерского аббатства. Дядя Риверс рассказывал им про Кекстона, который опубликовал религиозный труд в собственном переводе: «Мудрые мысли и высказывания философов»; это издание стало первой печатной книгой, выпущенной в Англии. Теперь отец покровительствовал Кекстону. Елизавета стояла рядом с гигантским прессом и увлеченно наблюдала, как мастер составляет металлические буквы, покрывает их чернилами и делает оттиск на бумаге. Он работал так споро, так ловко.
– Замечательно, что теперь, благодаря этому процессу, обучение по книгам может распространиться с отменной быстротой, – заметил отец. – За день можно напечатать много копий, тогда как переписывание манускриптов занимает месяцы.
– Мастер Кекстон, я хочу поручить вам издание нескольких книг, – сказала мать. – Вы напечатаете их для меня?
– Это будет большой честью, ваша милость. – Красивый седобородый печатник поклонился.
– Думаю, первой станет история Трои, а второй – «Ясон и золотое руно», – продолжила королева.
– Я к услугам вашей милости. – Кекстон улыбнулся.
Елизавета бродила по мастерской. Она прошла мимо лорда Гастингса, который стоял в углу, увлеченный разговором с приехавшим ко двору дядей Лайонелом. Принцесса остановилась немного поодаль и стала рассматривать выложенные на стол новые книги. Мужчины беседовали тихо, но не слишком.
– Он живет в Амбуазе, вдали от отцовского двора, потому что слаб здоровьем, – услышала принцесса слова Гастингса. – Я предупреждал короля: у мальчика, вероятно, хороший нрав, но он мал ростом, тщедушен телом и скуден умом. Некоторые считают, что он слишком глуп и не может быть королем. Какой из него муж?
Елизавета
