вытеснил тепло. Людей здесь, как ни странно, было немного. Трое преподавателей и пять десятков студентов. Женщина, лаборантка с кафедры физики, сидела на полу в разрушенном лекционном зале и плакала, периодически подвывая. Останки её мужа – преподавателя – лежали в месиве из щепок и осколков стекла. Никто не решался к ней подойти. Раненых студентов уже увели в медицинский блок, тело студентки, устроившей взрыв своей магией, лежало тут же. Как ни странно, оно не пострадало. Внешне выглядело так, будто она уснула.
– Магия, – прошептал Пашка на выдохе.
Волосы шевельнулись у меня на затылке. Я повернулась к нему с вопросительным взглядом, но Пашка зажмурился, молча взял меня за руку так крепко, что у меня онемели пальцы, развернулся и рванул в обратном направлении. Я поплелась за ним. Мы вышли на улицу, пустынную из-за мороза. Кожу обожгло холодом. Мы прижались друг к другу в попытке сохранить тепло и стояли молча долгие десять минут до звонка. Я чувствовала – Пашке тяжело, но что послужило причиной такой реакции? «Наверное, дело в слухах о том, что он тоже из семьи волшебников», – решила я.
Несколько дней Павел ходил угрюмый, держался рядом со мной, а с остальными старался не разговаривать. Весь универ гудел о том, что студентка взорвала преподавателя из-за недопуска к экзамену, а Паша высказался по этому поводу только однажды, но сказал странно. Я запомнила. Он сказал, что студентка не виновата. Бывает так, что магия вырывается из людей сама по себе. Она годами копится в человеке, и, если волшебник не использует магию слишком долго, её плотность становится больше, чем плотность человеческой воли. Тогда она вырывается наружу и сносит всё на своём пути. И горе тем, кто окажется рядом.
«Горе тем, кто окажется рядом», – повторила я про себя, возвращаясь в реальность. К глазам подступили тоскливые слёзы, но я сдержала их, не позволила пролиться. Не сейчас, ещё не время.
Или уже не время.
– Пашка, прости меня. Я не хотела, – проговорила я шёпотом и отвернулась к окну.
«Горе тебе, Пашка, но ещё больше горя мне», – мысленно продолжила я.
В стекле возле моего столика отразился силуэт. Я внутренне собралась с силами, вернула самообладание на место и только после этого медленно повернулась к нему.
– Здравствуй, Николя, – я машинально назвала своего заместителя на манер Марины Дмитриевны.
Он скривился, как от зубной боли, но приветственно кивнул и сел рядом со мной.
– Вы позволите? – спросил он.
– Конечно, – ответила я безрадостно.
– Слышал, вы начали проверку моей деятельности.
– Скорее проверку деятельности заведения.
– У вас есть основания не доверять мне? – Николай посмотрел мне в глаза.
– С чего вы взяли? – ответила я вопросом на вопрос.
– Вы ни разу не устраивали проверок.
– Всё
