героиней!
– Хорошо… – хитро́ и задумчиво протянула я. – А является ли Автор эдаким богом для действующих лиц своего произведения?
– Несомненно! – ответил писатель.
– И он может наделить их любыми способностями, какими только захочет?
– Конечно.
– Я готова рассказать вам историю моей жизни, но при двух условиях.
– Говорите. Я исполню все ваши желания!
– Во-первых, я хочу знать кошачий язык. Понимаете ли, хозяева этого дома уже прознали о моём существовании. Но дело в том, что я достаточно умная мышь: как они только ни пытались меня изловить, какими только приёмами ни пользовались, какие только ловушки ни изобретали – я лишь посмеивалась и обходила стороной все их заманчивые, привлекательные и такие соблазнительные кусочки, которые были приготовлены «специально для меня». Теперь они, кажется, поняли, что имеют дело с не самым обычным грызуном, и хотят обратиться за помощью к профессиональному «киллеру» – пушистому и мяукающему четверолапому. Я, если честно, не питаю какой‐то особенной, жгучей ненависти к котам. Это забавные, очень милые и красивые существа. А если бы ещё и не убивали мышей, я бы вообще назвала их лучшими в мире животными (после нас, конечно же).
Писатель, не перебивая, выслушал меня и, согласившись, сказал, что наделяет меня этим даром. Я поверила ему на слово.
– Каким же будет твоё второе желание? Не хочешь ли ты знать ещё и человеческий?
Я задумалась. Предложение было, конечно, очень заманчивым.
– Нет, – уверенно сказала я. – За свой длинный (по мышиным меркам, конечно) век я научилась худо-бедно понимать этот язык. Да и говорящая мышь – такое только в сказках бывает! Чего доброго, за диковинку примут – в цирк отдадут! Будут показывать на арене, заставлять читать стихи наизусть, делая при этом какие‐нибудь пируэты. Нет! Есть у меня одна мечта, хотя скорей всего – это лишь прихоть да блажь.
– Всё равно, не стесняйтесь – говорите.
– Имя я для себя хочу. Только не мышачье, типа Пик или какая‐нибудь Серушка, а настоящее – человеческое.
– Быть может, мне назвать тебя Ларисой? – с участием отнёсся к моей просьбе невидимый Автор.
– Нет! Это имя знаменитой на весь мир крысы. Не гоже мне, престарелой мыши, воровать у неё – обидится ещё.
– Тогда… Джерри!
– Не-ет! – решительно отвергла я и это предложение. – Во-первых, такой персонаж тоже существует, а во‐вторых, вот вы – кто?
– Человек, – непонимающе ответил голос.
– А на кого делятся люди? – спросила я прямо.
– На кого… – он задумался. – А! В смысле – на мужчин и женщин?
– Именно! И спешу вам сказать, что у нас, мышей, тоже есть разница полов. Также сообщаю: героиня вашего рассказа – мышь, особа женского пола в почтенном возрасте. А Джерри – это, скорее, мужское имя.
Подумав с минуту и не став спорить со мной, Автор предложил мне (о боже, тем
