с утра начинаем готовить ладью к отплытию.
– Я тоже ухожу, – сказал Йеран, – мне нужно идти в Тролльберг. Через неделю моя свадьба. Мы уйдём на рассвете.
Йеран, прощаясь, вышел, и все свеи последовали за ним.
Глядя, как люди Вишены, Рагдай, Креп и Ацур невесело покидают дом, Бертил подошёл к Эймунду:
– Они попытаются незаметно увезти Вишену. Перед отплытием надо осмотреть ладью. А сейчас нужно послать кого-нибудь к их дому у фиорда. Вишена может прийти туда.
– Отец, прошу, не убивайте его! – Маргит плакала, растирая слёзы по щекам. – Мне было хорошо с ним. И мы, наверное, сможем ещё быть счастливы. Пусть его воины уйдут. Он останется и женится на мне. О боги!
– Замолчи. Я жалею, что разрешил Эрику и Акаре устроить эту ловушку. – Лицо Бертила утратило свирепость, он был уже просто уставшим, огорчённым стариком. – Вишена был один, без оружия. Видимо, боги вступились за него. Не нужно мне было слушать тебя, дочь. Ладно, что сделано, то сделано. Ладри, ступай незаметно за воинами из Страйборга и проследи, не придёт ли Вишена на берег.
Мальчик с готовностью кивнул и выбежал на улицу. После жаркого, дымного воздуха очага, после стенаний Маргит, стонов Акары и слов, тяжёлых как камни, ночь обволокла его покоем. Тревожно озираясь по сторонам, Ладри видел умиротворяющий высокий небесный свод над головой, яркие звёзды, мерцающие белым и голубым свечением. Он ощущал величественную тишину, которая мягко бродила среди скал и высоких елей, окружающих By.
Миновав двор перед оружейной и костёр, около которого наготове сидели двое дружинников ярла Эймунда, мальчик свернул к воротам и увидел спины Рагдая, Ацура и Крепа. Дружинник уже начал закрывать за ними ворота, когда Ладри тихо окликнул его:
– Погоди, Дирк, выпусти меня.
– А-а… Ладри… Хорошо. За ними не мешает проследить, – ответил Дирк зевающим шёпотом и посторонился, – да хранят тебя боги.
Ладри двинулся вперёд бесшумно, избегая открытого пространства. Крался он рядом с тропой, отводя ветви рукой, и, не бросая, бережно возвращал их в прежнее положение. Даже если идущие впереди вдруг вздумали бы оглянуться, то они не увидели бы, как пляшут ветви в лунном свете, обозначая путь преследователя. Он ставил ногу как бы немного скользя, не сразу перенося на неё вес тела, не давая сухим сучьям под старой хвоей предательски треснуть. Он был готов замереть и стать тенью, если взлетит из кустов разбуженная им куропатка. Он крался, как зверь, и был так близко от идущих, что мог слышать голоса:
– Да где его сейчас найдёшь, Креп. Не знаю. Догадается ли он выйти к устью фиорда? Эймунд зол. Боюсь, его люди будут нас сопровождать всюду, до тех пор пока мы не выйдем в море.
– Вишена не так прост, Ацур. Его не затравишь, как дурного кабана. Клянусь небом. Он сейчас наверняка уже на берегу, мастерит плот, чтоб встретить нас при выходе из фиорда. А с людьми Эймунда мы справимся. Самое большое – ярл пошлёт за нами вдогонку лодку. Его ладья сейчас не готова, чтоб встать на воду. А что ты думаешь,
