Поли привел к стремительному завершению разговора.
Александр I был отцом Поленьки и первым мужем Люси. Страстный роман – скоропалительный брак и такой же быстрый и безболезненный развод. Они оба вовремя пришли к обоюдному согласию, что поторопились, и, когда улеглись «африканские» страсти, расстались мирно, без обид и претензий друг к другу. Он исправно платил алименты и помогал в воспитании Поленьки, правда, несколько болезненно воспринял следующий брак и рождение Оленьки – но пережил. Александр II был полной противоположностью первого, хозяйственный до мелочности, педантичный до тошноты, нудный до крайности. И семейная жизнь с ним закончилась еще быстрее чем с Александром I. Второй «бывший» тоже исправно платил алименты, требуя ежемесячный отчет о каждой истраченной копейке. Через три месяца после развода Люся открыла на Оленьку накопительный счет, куда он переводил деньги. Через полгода он его проверил, посчитал набежавшие проценты и сообщил, что в какой-то месяц уменьшит сумму алиментов. Люда тут же пообещала выцарапать ему глаза и разбить его новый форд, а мама поинтересовалась «на каком дне она это нашла?» Больше к финансовому вопросу они не возвращались. Александр II являлся к ним каждое воскресение ровно в двенадцать ноль-ноль, и унылая Оленька ждала его у двери, полностью экипированная для прогулки, с которой они возвращались ровно в четырнадцать ноль-ноль, а дальше все жили спокойно и счастливо до следующего родительского воскресенья.
Решив, что первому перезвонит позже, Людмила села писать нечто захватывающее по содержанию с интригующим названием «Объяснительная». Закончив опус, она протянула его на проверку «третейскому судье» Тимофеевне.
– Эх, сколько я за свою жизнь объяснительных написала, – водружая на нос очки, сытой кошкой промурлыкала та и углубилась в чтение.
В ординаторской стоял ровный гул, говорили все сразу и в основном о доме, своих близких, о прошедшем летнем отдыхе и о том, что все хорошее заканчивается слишком быстро. Затем разговор, как обычно, вернулся к работе, пациентам, начальству, новым приказам и новым перестановкам в администрации, что бывало уже не раз, и кроме появления нового начальственного лица с огромным окладом и такими же амбициями ничего больше не менялось.
Вердикт Тимофеевны по поводу объяснительной был однозначен: изложенная история производила душераздирающее впечатление, но результатом будет то, что ей, как приговоренной к смертной казни через повешенье, веревку, крюк и табурет предоставят, а вот мыло – нет, ну если только за счет самой приговоренной.
– Ну и славненько, – согласилась Люся. – Люблю помучиться, и, знаете ли, София Тимофеевна, «семи смертям не бывать, а одной не миновать». Но все равно спасибо за участие.
После работы была гонка по магазинам, давка в общественном транспорте, детский сад и снова общественный транспорт, но теперь кроме тяжелых пакетов на ней висела рассказывающая о своих «садиковых» делах Оленька. Это помогло принять окончательное
