почувствовал, как у него потемнело в глазах. Зажав рот и нос рукой, он изо всех сил пытался не смотреть в сторону учителя и, вовсе не дышать. Но запах от книги был настолько силен, что Федю стали навещать рвотные позывы, которые он изо всех сил пытался подавить, чтобы не опозориться перед девушкой. Федя был не одинок в своих мучениях, остальным ребятам так же стало плохо от запаха и вида книги. Все без исключения ощутили будоражащее чувство омерзения, выразившееся на их лицах. Учитель ничего не замечал, с удивительным величием он держал перед собой книгу и листал страницы, то ли вглядываясь в них слепыми глазами, то ли нюхая. Лицо его сделалось театрально высокомерным. Чёрные, как космос потрёпанные листы книги, он аккуратно перелистывал, подцепляя их за самый кончик большим и средним пальцем правой руки. Каждая страница была жадно заполнена неразборчивыми надписями. Красные горящие буквы больше напоминали каракули, так как совершенно невозможно было разобрать написанное. Слова шевелились и сливались, как во сне они ускользали от глаз смотрящего. Федя вглядывался в текст, но, когда смотрел на него – видел слепое пятно, словно был ослеплён ярким светом. Так проявлялась защита книги, чтобы чужой не смог прочесть ее.
Учитель нашёл нужную страницу и принялся водить по ней морщинистой рукой, нервно произнося вслух непонятные слова. Голос его пугал серьёзностью и резкими перепадами. Не умолкая, он достал из кармана ветку барбариса, демонстративно поднял ее высоко над головой, и, договорив последние слова с особой эмоциональностью, бросил ее в огонь. Пламя костра стало красным, как кровь. Всё, куда попадал свет огня окрасилось алым цветом. И это был приторный красный, липкий и густой, как смола. Все вокруг стало меняться. Высокие деревья, шумящие над головами присутствующих, обросли пурпурно-рыжими листьями, а небо сделалось красным, как на марсе. Воздух стал прозрачным и тёплым. Почва под ногами ребят зашевелилась, как фарш, выползающий из мясорубки. Все вокруг стало странным на вид, будто бы было слеплено из пластилина, и двигалось скачками, словно фильм, в котором всего четыре кадра в секунду. Федя не успевал заметить, как перемещались предметы – они словно мелькали, исчезая и появляясь в другом месте. Учитель и ребята стали медленно терять свой вес и всплывать в воздух. Федя неожиданно ощутил, как его тело становится легче с каждой секундой, ноги оторвались от земли и он безвольно поднялся в воздух. Это чувство нарастающей невесомости, сравнимое с восторгом, вызванным катанием на каруселях или быстрой ездой, странно сочеталось с чувством тревоги и визуальным страхом от красноты всего окружающего. С двухметровой высоты Федя посмотрел вниз и увидел, как земля все еще медленно отдаляется от него. Им овладела паника от того, что он снова не мог повлиять на ситуацию, и чувствовал себя беспомощным, но быстро успокоился тем, что он находился не один в таком положении. Вдруг чувство напряженности и дикости разрушил резкий, звонкий девичий смех. Девушка весело смотрела на испуганного Барсучкова и не переставала смеяться, прикрывая рот тонкими пальцами.
– Вот
