устал от того, что обнимали и целовали меня. Гамов сказал Павлу:
– Проверьте состояние освобожденных. Здоровые поступают под команду своих офицеров, больных – к врачам. Мы с майором едем к вашему отцу.
В палатке генерала Прищепы, кроме наших, собрались офицеры «Золотых крыльев». Я увидел командира дивизии – Филиппа Коркина, массивного генерала с желтым лицом: он жестоко пострадал от вибрации, правая рука висела, ноги тоже не слушались, он охал при каждом шаге. Коркин рассказывал, как посылал в ставку радиограмму за радиограммой и на все просьбы о помощи маршал Комлин отвечал одно: «Помощи в ближайшее время оказать не можем. Берите пример с героев “Стального тарана”, мужественно отбивающих на Барте непрерывные атаки врага!»
– Вранье! – не выдержал Леонид Прищепа. Его нужно было сильно разозлить, чтобы он изменил своей невозмутимости. – Не было у нас боев на Барте, да еще непрерывных. Оборону создали крепкую, но ушли еще до сражений.
Командир «Крылышек» опять пустился в воспоминания, Гамов прервал его:
– Генерал, о прошлом говорить не время, поговорим о будущем, – и, игнорируя Коркина, обратился к Прищепе: – Реальные потери «Крылышек» не столь уж велики. Если судить по количеству солдат, это по-прежнему полноценная дивизия. Две наших дивизии – это корпус. Нужен командир корпуса. Примите командование над нашими объединенными силами.
Прищепа покачал головой.
– Нет, полковник, командовать корпусом мне трудно. – Он посмотрел на Коркина, перевел взгляд на Гамова и сказал как о чем-то заранее решенном: – Командиром будете вы, Гамов. А вашу должность примет… – Он снова обернулся к генералу Коркину. – Пойдете ко мне в заместители? Немного подлечитесь, восстановите силы…
Коркин побагровел от унижения. Но если он был плохим командиром дивизии, в уме ему все-таки нельзя было отказать.
– Понимаю, генерал Прищепа. Мне нельзя командовать моей дивизией, я потерял авторитет… Извещу командование, что сам предложил заменить меня… А кого просить на свою должность?
Прищепа показал на меня.
– Майор Семипалов безукоризненно командовал полком, сумеет и дивизию возглавить.
В палатку вошли Альберт Пеано и Аркадий Гонсалес – если было можно, они всюду ходили вдвоем, – а за ними и Павел Прищепа. Павел доложил, что освобожденные «крылышки» распределены по старым полкам, утром им дадут оружие. Родеры взяты под охрану своими бывшими пленными. Враги обнаружили, что мы ушли из крепости на Барте. Два вражеских корпуса перестраиваются. Тот, что разгромил «Золотые крылья», начал движение с востока, а корпус, атаковавший нас с юга, форсирует Барту. Соединившись, они бросятся на нас.
– Мы атакуем их раньше! – сказал Гамов. – С востока идут победители «Крылышек»? Мы воздадим им за победу! Разгромившие будут разгромлены. Завтрашний день отведем на организацию корпуса, а послезавтра начнем обратный поход к своим.
Павел с удивлением посмотрел на отца.
