что Гамов влепит эмиссару пощечину, но от пощечины Гамов удержался.
– Ты, пивная бочка на склеротических ногах! – прошипел он. – Расстраивался, что всем приходится затягивать потуже пояса, а твой живот не ужмет даже стальной обруч. Да ты разбойник хуже тех, что бесчинствуют на ночных улицах!
Мордасов выкарабкался из кресла и отскочил в сторону. Он был возмущен и испуган – уж не знаю, что больше.
– Ответьте мне на один вопрос, Мордасов, только честно! – приказал Гамов, с усилием подавляя гнев. – Нам предстоит прорываться сквозь вражеское окружение, будут тяжелейшие бои. Согласны ли вы, что изъятие наград и отказ от дальнейших выдач сильно ослабит боевой дух корпуса? Да не дергайтесь, я задаю элементарный вопрос.
– Допускаю, что в смысле появления некоторого недовольства… – пробормотал Мордасов.
– Вот-вот, появится недовольство… И оно ослабит боевой дух и уменьшит наши шансы победить в бою и вырваться к своим, так? Отвечайте, Мордасов!
Показное спокойствие Гамова после вспышки ярости обмануло Мордасова. Он вдруг перешел на крик:
– Да что вы пристаете? Боевой дух, прорыв из окружения!.. Есть законные и незаконные методы ведения войны. Не требуйте привилегий, которых лишены все армии мира! Солдат сражается во имя любви к родине, а не ради разбойничьей наживы. Воюйте как все!
– То есть погибайте в неравном бою, попадайте в плен, ждите в отчаянную минуту помощи, которая не придет. Ваша позиция ясна, Мордасов. Ее точное название – предательство!
– Вы не смеете, полковник Гамов!..
– Смею! Последний вопрос – и бог вас упаси ответить лживо. Кто требует отвоеванные нами деньги? На какие нужды?
– На государственные нужды, вот на что!
– А разве спасение целого корпуса, разгром противника не является важнейшей государственной задачей?
– Не путайте божий дар с яичницей! Незаконное обогащение солдат – и высшие цели страны! Маршал Комлин приказал мне: умри, но без денег не возвращайся!
– Сам маршал?.. Дилемма ясна: вы либо умираете, либо возвращаетесь с деньгами. Ваш ответ меня удовлетворяет.
– А меня нет! – вдруг вмешался в спор Пеано. Он стал страшен, убрав с лица неизменную улыбку – впервые он выглядел воистину тем, кем был, а не кем пытался казаться. – Я скажу, на что пойдут отобранные у нас деньги. Они давно уже списаны в государственный убыток. И сейчас, бесконтрольные, умножат богатство достойных людей. У жены маршала великолепный набор изумрудов, она говорит, что если его немного пополнить, то будет лучшая в мире коллекция. А моя дорогая тетка, жена моего дорогого…
– Не смейте! – закричал Мордасов. – Я не позволю!.. Нет, тысячекратно прав ваш дядя – ах, как он вас знает! Он предупреждал…
– Предупреждал? Очень интересно! А о чем?
– О вас! О вашей злобе! О вашей непокорности! О вашем двоедушии! «Альберт ненадежен, помните об этом, и, если он попробует сопротивляться, арестуйте его
