о нем, точнее, читала в письмах Питера и Джейн, но ничего толком не знаю – пыталась найти информацию и о Докторе, и о новом преподобном в интернете, но каждый раз натыкалась на целое ничего, словно Бог, судьба или иные высшие силы намеренно делали все, чтобы скрыть их секреты. Взяв себя в руки, беззвучно выдыхаю.
– Вы слишком молоды, чтобы так гробить свою жизнь. – Судебные процессы научили превращать голос в сталь, в то время как внутри все плавится от ужаса.
– Меня отправили в приход Корка после смерти преподобного Патрика. Насколько мне известно, вы хорошо знали Патрика.
– Что вам нужно?
Он на миг затихает. Я сглатываю.
– Флоренс, я вам не враг, – говорит он ровным, спокойным тоном.
Но что странно: мое имя звучит из его уст так, будто он произносит его не впервые – ему известно больше, чем мне, – фигуры не на моей стороне. За столько лет я научилась притворяться: подавлять страх, ненависть и презрение к мошенникам, насильникам и даже убийцам, но, когда речь заходит о Корке, ничего не помогает, с меня сдирают кожу – я маленькая и беззащитная, но я должна держать оборону.
– Я не спешила бы с выводами, мистер О’Донахью. У вас есть доступ к телефону, чем не может похвастаться никто из горожан. Вы не последний человек в городе.
– Я не в Корке. Звоню из телефона-автомата.
Я молчу, позволяя ему продолжить.
– Звоню по просьбе вашей тети. Миссис Вёрстайл серьезно больна, она прикована к постели. Боюсь, осталось совсем недолго.
– Почему вы не позвонили раньше?
– Я лишь выполняю ее просьбу, мисс Вёрстайл. Джейн хочет вас видеть. Но положение плачевное.
Я крепко зажмуриваюсь и ударяю себя по лбу. Черт! Черт! Черт! Не стоило доверять человеку, который так сильно любит меня. Этим она губит себя. Губит Молли.
– Поспешите, Флоренс, если хотите застать ее последний вздох.
Он кладет трубку одним резким, отточенным движением, мол, мне плевать, приедешь ли ты, свою миссию я выполнил. Я выныриваю из-под воды, снова слышу звуки квартиры и города. Мне нужно больше информации! Нужно ли?..
Кидаю телефон на стол. Волна страха, вины, гнева и обиды вырывается наружу, и я с криком сметаю ноутбук и бумаги на пол. Кружу по комнате, как загнанный зверь, запуская руки в волосы и кусая губы – они сухие, и я чувствую металлический привкус. Ты же не глупа, Вёрстайл, так почему не сложила два плюс два раньше?
Меня бросает из стороны в сторону, точно моряка на корабле в шторм, мысли бегут наперегонки, и я лечу вниз, не в силах остановить падение. Я знала, что рано или поздно придется вернуться, но не ожидала, что это случится сегодня. Сейчас. В мареве замешательства и испуга бешено бью по клавиатуре, снова пытаюсь найти информацию о преподобном в интернете – и снова пустота. Ноль без палочки. И почему священники не ведут странички в соцсетях? Как и прежде, я нахожу только новости о стрельбе («Старшеклассник устроил резню в школе», «Очередная школьная
