style="font-size:15px;"> – Почему понятно?
Спрашивал уже Данила. Он вышел перед нами, все участники экскурсии теперь смотрели на него. Я огляделся по сторонам: в лучах заходящего солнца отражались десятки раскрытых окон, люди с интересом выглядывали наружу, ожидая, что же он скажет. Казалось, что Данила был на импровизированный сцене, готовый исполнять смертельный танец. И это действительно был танец – логики и дедукции. А от его мастерства зависела вся моя жизнь.
Он начал так:
– Это правда, что подозреваемый Иван Федоров очень хорошо подходит на роль преступника. Очевидно, бедный студент, который делал вид, что пытается заработать на жизнь рисунками портретов в ходе этой экскурсии, на самом деле вынашивал план по убийству строительного магната.
Если это и был сарказм, то хорошо замаскированный. Артемида прижала пальцы к губам, сдерживая смешок.
– Факты указывают именно на это, – продолжал Данила, – Он был наедине с жертвой и знал, где лежит нож. Никого, кроме Ивана и Сергея, больше не было в дворницкой в тот момент. Шейдаков и Романцева это подтвердили. Однако именно поэтому Иван наверняка этого не делал. Этот молодой человек не производит впечатление глупца. А только глупец совершил бы это преступление таким образом, чтобы сразу попасться.
Можно сказать, что он просто не успел сбежать и был схвачен с поличным. Но однозначно обвинить Ивана мешают несколько обстоятельств. Во-первых, известно, что он не все время был наедине с жертвой. В какой-то момент, когда они с Япончиком были внутри, во двор с грохотом обрушилась рама с четвертого этажа. Иван выбежал на шум, посмотреть, что случилось. Я верно говорю?
Он обращался уже к жителям дома – тем, что обступили нас, взяв в кольцо, и тем, что смотрели из окон. Сотни голосов слились в унисон, дружно подтверждая его слова. А ведь действительно – все они тогда высунулись на шум, чтобы посмотреть, что случилось! Внезапно этот факт сыграл мне на руку.
– Во-вторых, – продолжал Данила, – Не только Иван знал о том, где лежит нож.
Он обернулся ко мне и задал вопрос:
– Можешь ли напомнить нам, кто попросил тебя спрятать нож в дворницкой?
Я пошевелил губами, но слова не шли. Это был Рубикон, который мой мозг еще не был готов перейти. «Не говори! Не говори!» – отзывалось в голове. Но почему? Я ведь уже понял, что сделать это мог только он. Я боялся последствий? Возможно. Скажи я сейчас его имя, это будет означать фактически обвинение. Но если он действительно это сделал, то у меня не должно быть сомнений! И все-таки что-то меня смущало. Возможно то, что мы оба с Данилой понимали, что удар ножом был лишь прикрытием. Сможет ли Данила открыть потайное дно в этом деле? Мне оставалось только довериться ему, когда я, неожиданным для себя высоким голосом, произнес:
– Наш экскурсовод, Марат Суслов.
И только я это сказал, как на него со всех сторон устремились удивленные взгляды. Люди в окнах и вокруг нас стали шептаться. Остальные экскурсанты неловко переступали с ноги на ногу, бросая опасливые
