слабый лепесток от вечного ручьяне оторвет питающую жилку,
идущую от корня,
мать моя
питает болью жизни и меня,
сомнениями: «Держишь ровно спинку?», —
так умиляет старый тот вопрос.
Толкает в гору испытать вновь тёрна.
И шепчет ветер в одуванчиках под нос:
«Дыханьем пуха не задень», – потёртой
обложки книги жизни не порви
и попусту со вздохом не реви.
Маме, пока живая
1
Драконы – ветви вырядились в снег —
Пушистых шубок волшебство слоится
И собирает солнечный ковчег,
И отражает всех снежинок лица:
Вот эта, маленькая, нежная моя,
Защитная и добрая, как мама,
Досказывает мысли за меня
И дарит теплоту из солнечного храма!
И сердце устремляется мое
К былинкам летним, в детские качели,
И одуванчиковая родня
В ветрах всё кружит, кружит карусели!..
Там бабушки клубничная душа
Всё варит сказки призрачное диво
И обещает чудо – малыша
В коляске тыквенной, украшенной красиво!
Размешивает небо, не спеша,
И прячется за облачную иву…
2
Дышится ли тебе, человек?
Слышится ли тебе, человек?
Видится ли ландышевых век
Тонкое трепыхание,
Бабочкиных крыльев порхание…
Грусть наливного зернышка,
Сок в бересте Аленушке,
И лебедино – ромашковую
Рубашку братцу Иванушке,
Краше которой свет
Солнца утром сквозь вазочку
С первой каплей росы,
чтоб удивилась мамочка!..
3
Небо – как море:
Барашки волны
Двигаться с песней о мире вольны!
Руки – как лодки, ладони – цветы,
Векторы солнца былинок полны,
Сказок от птичьих небесных забот,
Полных пчелиных и солнечных сот.
4
Толку – выкрикнуть:
«Смерть, не отдам тебе маму!»
Скрипнет костью, и челюстью клацнет: «Возьму!»
Жгут напалмом. Я сердцем сожгу
И не дам ей
Золотить моей мамой кощейши казну.
Улетим, убежим острия ее. Здраво
Рассуждая о замыслах Бога, смотри:
Золотящихся звезд молодая орава
Рвёт джек – пот! И созвездий расцвет впереди!
«Глядя выше снегов, выше воды…»
Глядя выше снегов, выше воды
Самый понятливый ты.
Пересекая птичьи пути – выше воды,
но чуть ниже звезд,
Пишешь земные цветы,
и архитравную параллель,
Пересекая свирель,
Песенной строчки речную нить,
Тянущую говорить.
