он смотрит на Джадда, а потом снова на меня.
– Капитан Джадд сказал, на спине у нее могут быть раны.
Я каменею.
Джадд поднимает руки.
– Да-да, я многое ему рассказал, но, чтобы помочь ей, он должен это знать.
Я качаю головой, потому что не сержусь на него за то, что он рассказал Ходжату. Я бы тоже так поступил. Я злюсь, что просто лишь перевернул ее на бок.
– Я не мог… – Я прочищаю горло, пытаясь казаться сильнее, чем чувствую. – Я не проверял.
Потому что я трус.
Потому что я не мог этого вынести.
Ходжат не бранит меня, хотя я того заслуживаю. Он просто наклоняет голову, показав на Аурен.
– Лучше, если я сделаю это сам. Наклоните ее вперед, чтобы я осмотрел ее и, если понадобится, обработал раны.
Кивнув, я обхожу диван с другой стороны. Аккуратно беру Аурен за плечи и переворачиваю ее на живот. Ходжат тем временем роется в висящей поперек его груди сумке и достает ножницы. Не теряя времени даром, он осторожно разрезает платье.
Когда ее спина обнажается, с моих губ срывается судорожный вдох. Я слышу, как мой Гнев громко охает, и все подходят поближе, желая рассмотреть. А я не могу. Я словно прирос к полу.
Спина у нее в ужасном состоянии.
Атласные золотые ленты, которые прежде росли вдоль ее позвоночника, как оперившиеся крылья, полностью уничтожены. У нее вырвали все двадцать четыре тонкие полоски, которые ранее шлейфом тянулись за ней. Теперь же на ее окровавленной спине торчали обрубленные лоскуты около одного-двух дюймов.
Ленты Аурен были прекрасны. Бесподобны. Они показывали ее истинную натуру фейри. Они были такими же яркими и живыми, как она. А теперь их срезали, как ветку дерева, отрубили и измельчили.
«Воспользуйся лентами».
«Я не могу».
Я смотрю на обрубки, на запекшуюся на кончиках кровь и замазанную по коже золотистыми брызгами, и глаза наполняются слезами. Кончики лент искорежены и истрепаны, а кожа усеяна синяками. И даже сейчас из некоторых лоскутов сочатся золотые капли крови. Я снова проклинаю себя за то, что слишком сильно тряхнул ее, за то, что сразу не осмотрел ее. За то, что был трусом.
– Черт… – слышу от Джадда.
– Будь проклят этот монстр, – отвернувшись, выплевывает Лу.
У меня же в горле стоит такой ком, что я не могу выдавить ни слова.
– Ладно. – Ходжат, единственный, на чьем лице не отражается злость, ужас и жалость. Он ничего не сказал и не прокомментировал. Нет, он просто непринужденно, методично и без сомнений вошел в роль лекаря.
– Командир Райатт? – говорит он, обратившись к моему брату. Он один из немногих, помимо моего Гнева, знает, что у меня есть брат, который берет на себя командование войском, когда я принимаю облик короля. – Нужно, чтобы вы вскипятили немного чистой воды. – Затем он поворачивается к Лу. – Еще мне понадобится большая рубашка, которую можно завязать или застегнуть на пуговицы. Желательно такого же размера, как у капитана
