Всегда мог бы сказать, что видел Декарта, процитировать его фразу о «самой распространенной вещи» и этим, собственно, и ограничиться.
– Не следует упорствовать с поиском причин в здравом смысле, – продолжал он, не глядя на меня, словно бы говорил сам с собой. – В первую очередь, это очевидность: без здравого смысла, которым вас одарила природа, как вы могли бы сориентироваться в незнакомом городе, поднимать ноги вровень со ступеньками лестницы в этом доме и найти общие слова, которые позволяют нам вести этот диалог?
Таким образом, эта неловкая беседа была вдруг повышена до ранга диалога. Я, немного надувшись, поддакнул.
– Представим на мгновение, что какой-нибудь злокозненный гений лишил нас здравого смысла: наши органы чувств продолжали бы воспринимать окружающие вещи, осмелюсь предположить даже, что наш разум мог бы формировать их ясные и отчетливые идеи, но как мы смогли бы схватывать отношения между всеми вещами, образующими наш мир? Может быть, тогда следовало бы обратиться к интеллектуальному познанию, чтобы при помощи одного лишь рассуждения вывести движения мускулов и правила морали? Это невозможно. Мы бы погибли, не сделав и трех шагов.
– Но откуда берется этот здравый смысл? Вы же детерминист…
– Детерминист! – восклицает он. – Что еще за болезнь такая?
Действительно, это слово тогда еще не придумали. Я закусил губу. Неподходящий момент для оплошности.
– Я хочу сказать, что, поскольку наше тело напоминает часы, сделанные из колесиков и пружин…
– Ха! Вы очень милы.
Рене, похоже, наконец оживился. Ничто не возбуждало его больше перспективы опровержения. Особенно когда это опровержение его собственных сочинений.
– Необходимо, чтобы общий смысл…
– Вы имеете в виду здравый смысл?
– Это одно и то же. Перестаньте меня перебивать. Необходимо, чтобы здравый смысл размещался где-то между разумом и механикой тела. Я вам покажу, где именно.
Он оборачивается ко мне, откидывает рукой прядь длинных волос и стучит сзади по своему черепу.
– Шишковидная железа! Единственная часть нашего мозга, которая не является парной, именно она обеспечивает единство тела и души.
Мне так и хочется вздохнуть. Ох уж эта шишковидная железа… Одно из самых неудачных изобретений в истории философии.
– Именно эта небольшая железа объединяет все наши образы и позволяет разуму оказывать действие на нервы. Природа или привычка связали каждое движение железы с определенной мыслью, чтобы можно было давать телу инструкции. Так, когда мы говорим, то не думаем о том, как движутся губы и язык, поскольку простая идея слов воздействует на шишковидную железу, которая сама уже действует на мускулы посредством животных духов. То же самое происходит и с самыми сложными вопросами морали. Мы следуем инстинктивным правилам, не нуждаясь в их полной формулировке.
Я не смог удержаться от иронии.
– Но
