выдавая себя, она наблюдает за вами в сторонке, маячит вдали чудесным миражом. А в один солнечный день, когда будет дуть юго-западный ветер, осмелеет, возьмёт вас за руку и проведёт к своему дому, в тесных объятиях которого спрятан глухой камерный дворик.
Вы часто выходили на её станции метро по фиолетовой ветке, поднимались к выходу у красной церкви и ждали друга, чтобы весело провести время: погулять по людному центру, здания становятся меньше – три-четыре этажа, старые фасады; совершить пробег по влекущим зазывным шумом барам, спрятанным в узких переулках, выпить крафтового пива, вишнёвого крика или сухого сидра; посидеть под тенистым размахом громадных шатобриановских деревьев на сливающихся в одну торжественную арию бульварах; выпить кофе в полумраке кофейни, с хрустом укусить приторно-сладкий макарун и посмеяться над тем серьёзным мужчиной в клетчатом пиджаке с цветной крошкой в бороде; или, выстояв очередь, поесть римской пинсы, она же пинца, пиццетта из трёх сортов муки в шапке зелёной руколы, приготовленной чернокудрым Марчелло; вы даже могли забрести в легендарный двор, где снимали сцену из кинофильма «Брат-2», присоединиться к экскурсии «Нетуристическая Москва»; да и мало ли чем ещё интересным заняться в старом городе, кишащем, как сладкие соты осами, китай-городцами и гостями.
Если ваш друг опаздывает, не пройдёт и минуты, как голос бездомного протарабанит вам в ухо: «Господин, я глубоко извиняюсь, но позвольте обратиться с малюсенькой просьбой, не найдётся ли у вас мелочи-с рублей двадцать-с?» Вы отмахнётесь, отшатнётесь от него, как от чумного. Дух отлетит, но будет сквозить и подмигивать вам со ступенек разбитого крыльца безымянного магазина. Он не обидится, ведь это вы гость, а мы у себя дома.
Мы бесцельно нарезаем круги по району, от «Дикси» до «Дикси». Стоим в очереди на кассу – я у вас за спиной, малютка в красном берете, с розовыми щеками и детским лицом; воротник синего старомодного пальто с защипами на талии оторочен синим мехом. Из-под пальто торчат замшевые ботиночки с атласным мыском, над которым как орден приколот меховой шарик. В руках пакет с жухлыми лимонами, бутылка молока и пригоршня земляничной жвачки.
Вы могли подумать, что я пишу с ошибками, слушаю мрачную музыку, засыпаю с включённым светом и на всём экономлю – штопаю капрон колготок, как учила мама, собственным волосом. Но вы и не догадывались, как плохи мои дела на самом деле.
Я родилась 1 января, в один день с философом Джузеппе Ди Джакомо и самой известной героиней Набокова.
О Джузеппе Ди Джакомо я узнала случайно, блуждая на страницах «Википедии» в категории «Философы Италии». Конечно, академик Ди Джакомо не так известен в России, как его соотечественники – Аквинский, Адорно, Агамбен, но две его работы переведены на русский язык. И, бинго! – напрямую касаются темы моего диплома – взаимоотношения эстетики и литературы.
Конечно, мне понравился седой мужчина в васильковом галстуке, с худым, испещрённым скульптурными морщинами лицом, и я отправилась на встречу от Итальянского института культуры, где он представлял свои,
