неизменным – бритая голова, тяжёлая цепочка со звездой на шее, лёгкая щетина и глубоко посаженные глаза.
Я увидела его, и всё сразу стало ясно. У меня появилась мечта. Не мечта – цель. Мне казалось, что вплоть до этого момента я ничего не делала всерьёз. В отличие от многих абитуриентов я была лишена тяжёлой нерешительности перед широкими возможностями выбора мастерской: живописи, фотографии, скульптуры, кино, дизайна. И последовательно готовилась в течение нескольких месяцев, хотя тема для вступительного эссе стала известна за месяц до начала приёма документов, но этого было вполне достаточно. У меня всё было готово заранее.
Я отдала свой конверт в руки заведующего приёмной комиссией, явно не ожидавшего такого напора в первый день приёма документов. Он удивлённо проверил наличие всех бумаг. На месте я сняла защитную плёнку с крышки и заклеила конверт. Я редко бывала в чём-то первой, но тогда я первой расписалась в линованной тетради для абитуриентов.
Завершающим этапом вступительных испытаний было личное собеседование с Мастером, и чем ближе оно становилось, тем сильнее я была недовольна своим эссе, ещё большие вопросы вызывало мотивационное письмо – с ним было сложнее всего. Но дело было сделано – я пришла на собеседование. Снова первая, но решила пропустить перед собой несколько человек, пойти четвёртой; четыре – моё счастливое число, но также я хотела посмотреть на лица выходящих, прочитать в них какую-нибудь подсказку – чего ждать и к чему быть готовой. Зрелище предстало не слишком ободряющее. Люди выходили, понурившись, на вопрос «Ну как?» отвечали коротко «Нормально». «Что спрашивает?» – спросил парень, занявший за мной очередь. «Спросил, на что я жить собираюсь». К этому вопросу я была готова.
– Ты работаешь в модном журнале? – обращается ко мне Профессор, делая упор на слове «модном».
– Да.
– Как же ты собираешься работать и учиться?
– Я увольняюсь. С первого сентября, – я выпрямляюсь на стуле.
– Хм.
Я была так уверена, что поступлю, что до объявления списков поступивших уволилась с работы. «С 1 сентября прошу уволить меня по собственному желанию», – написала я в заявлении, радостно положила его на стол начальнице, объявив, что иду учиться. За меня все порадовались и говорили, что в случае чего я всегда могу вернуться. Я работала редактором в маленьком женском журнале. В уютном офисе, до которого ходила пешком, я проработала по графику с 9 до 18, часто задерживаясь, чтобы, когда все уйдут, залезть в холодильник на кухне и по чуть-чуть, чтобы никто не заметил, таскать чужую еду из контейнеров, или распотрошить запас злаковых батончиков, почти три года.
– А на что жить будешь? – он искоса глядит на меня.
– У меня есть накопления, – уверенно отвечаю я.
В редакциях модных журналов, не считая бесплатной еды на кухне, много халявы. Компании присылают свои товары, чтобы мы о них
