со мной, на соседний стул, шлёпнулся парень, грохнув подносом по столу. Тарелка с гороховым супом накренилась, половина вылилась на поднос. Тефтели покачнулись, но остались по центру белой, дешёвой керамики.
Я решила, что разговор о несовместимости моего веса с парашютным спортом завершён, подхватила лимонад, пожелала оставшимся за столом приятного аппетита и вышла из буфета.
Итого прошло два часа тридцать пять минут. Ещё минут двадцать, и можно будет идти на место посадки парашютистов. Встречать счастливчиков, вдохнувших воздух свободы, испытавших свободное падение и видевших землю с высоты птичьего полёта – в общем, всего, что обещал сайт парашютного клуба, когда мы решили, что каникулы без прыжка с двух с половиной тысяч метров – не каникулы вовсе.
Я топала вдоль длинного коридора, начав понимать, что иду в другую от холла сторону. По пути в буфет не было столько кабинетов, да и людей встречалось значительно меньше. Здесь же то и дело проходили работники аэродрома в спецовках, иногда пробегали девушки в строгой одежде – белый верх, тёмный низ, – стоял негромкий, непрекращающийся гул из людских голосов, работы оргтехники и звуков взлетающих и садящихся самолётов.
Остановилась у панорамного окна, снова посмотрела на лётное поле, где взлетал АН-52. Небольшая машинка телепалась по взлётной полосе, покачиваясь на кочках, потом приподнялась над землёй и бодро взмыла в небо, унося желающих получить острые ощущения.
Спустя несколько минут, когда белый самолёт стал точкой на небе, я услышала гитарный проигрыш. Звук показался мне настолько чужеродным, что на секунду я решила, что послышалось. Но нет, кто-то уверенно перебирал струны и подпевал. Подойдя к одной из раскрытых дверей, я остановилась. На старом диване с гобеленовым покрывалом сидел уже знакомый незнакомец и что-то наигрывал. Через мгновения я узнала знакомый мотив.
По минутам осыпается ожидание невозможного.
Ранним утром просыпается от движения неосторожного…
Голос у поющего был красивый и звучал он по-настоящему душевно, словно рассказывал о себе. Будто именно он не мог найти силы, чтобы проститься со своей любовью. Невольно я разглядела недавнего собеседника лучше. Простое лицо, приятное, открытое, тёмно-русые, взлохмаченные волосы, притягательная улыбка… её я увидела, когда прозвучал последний аккорд, парень поднял взгляд и неожиданно подмигнул мне.
Я вылетела из кабинета стремглав, на ходу ругая себя на чём свет стоит, чувствуя, как пылают щёки. Интересно, что он подумал обо мне? Что преследую его, напрашиваюсь на продолжение знакомства? Вот ведь, любопытная Варвара! Не могла включить Uma2rman в приложении и слушать на репите хоть целый день?
На дропзону[1] я прибежала, когда партия новоявленных парашютистов в лице моих друзей-приятелей приземлялась. Выхватив телефон, я начала снимать всех и каждого, задерживая кадр то на одном, то на другом.
На пищащей
Дропзона – место, аэродром или иная подходящая площадка, где выполняются прыжки с парашютом.
